Уроженцу севера Блезу приходилось труднее всех. Блез вынослив, как махалтегинский мул, который с легкостью может нести поклажу вдвое больше собственного веса, но жара его точно доконает. Впрочем, как и всех остальных. Последним конечно же Головешку.
По моим расчетам, достигнуть предгорий мы должны были еще пару дней назад. Но кто же мог знать, что в этой проклятой пустыне нам встретится такой участок, который придется долго обходить стороной, уклонившись при этом далеко на север, вместо того чтобы преодолеть его по прямой?
Такие участки покрыты коркой, представляющей собой нечто вроде темного непрозрачного стекла, зачастую с трещинами. Через них и проникают наружу испарения, надышавшись которыми там и останешься. Хотя случается и так, что корка неожиданно проваливается под ногами, ты падаешь в пустоту и сворачиваешь себе шею. Их только глайберы и рискуют пересекать, но на то есть причины.
Как выяснилось несколькими мгновениями позже, зря я о глайберах вспомнил, потому что буквально сразу же раздался встревоженный возглас Головешки:
— Лео, взгляни! Мне показалось или на самом деле?..
Даже беглого взгляда хватило понять: Тед не ошибся — это именно те, встреча с которыми не входила ни в какие наши планы. Три крохотных серых пятнышка, едва различимых в дрожащем мареве раскаленного воздуха пустыни, которые вполне могли оказаться миражом.
Такими увидел их Тед, но не я. Я вообще должен был первым заметить паруса, если бы не проклятая жара, которая отбивает всяческую охоту вертеть головой по сторонам.
— Глайберы! Бегом! — И, подавая пример, я бросился к ближайшему скоплению камней, которое больше всего походило бы на выход из кротовой норы, если заменить комья земли на огромные валуны.
Таких здесь достаточно, но, как обычно бывает, на этот раз самый ближний из них оказался на приличном расстоянии. Они — единственное наше спасение, потому что на открытом месте всех нас ждет верная гибель. И снова Блезу пришлось хуже всех, потому что тяжеленный гнумбокс находился в мешке за его спиной. Мы бежали изо всех сил, Блеза начинало уже пошатывать, но ему и в голову не приходило сбросить с себя эту тяжесть, слишком дорога ей цена.
— Вдвоем, — прохрипел я, рывком хватаясь за одну из лямок мешка, в котором и находился гнумбокс, потянув ее на себя.
С рывком я перестарался, потому что Блез едва не упал. И все же он устоял, сбрасывая с себя мешок, чтобы ухватиться за вторую лямку. Пятна парусов приближались куда быстрее, чем нужная нам груда камней, и вскоре они стали тем, чем и должны быть: узкими треугольными парусами серого цвета. Теперь сомнений не оставалось и у других — это именно глайберы на своих глайбах, и движутся они прямо на нас.
Блез взглянул на меня вопросительно: не время ли нам остановиться? Ведь если продолжать бежать, мы устанем настолько, что даже не в состоянии будем себя защитить. Нам это поможет мало, но лучше погибнуть в бою как настоящие мужчины, чем получить удар в спину, как трус, убегающий от врагов, — так и читалось в его глазах.
Все это так, Блез, но есть у нас один шанс… Если я не ошибся, на пути у них должна оказаться гряда камней, которую им поневоле придется объехать. Хоть ты и не слепец, но ты же знаешь, Блез, что вижу я куда лучше тебя.
Все верно, глайбы резко повернули в сторону, объезжая то, что давало нам шанс. Мы влетели в скопление камней и сразу же рухнули на землю, тяжело дыша, как загнанные лошади. Рухнуть-то рухнули, но гнумбокс перед этим положили крайне бережно: ко всему прочему, нам не хватало еще остаться и без него…
— Интересно, они успели нас заметить? — с трудом произнес Головешка.
— Заметили, не расстраивайся, — кивнул я, быстро поднимаясь на подгибающихся от усталости ногах.
Следовало приготовиться, пока глайберы не приблизились к нам вплотную. Хотя какие тут могут быть приготовления, кроме того как взвести арбалет? Ну и на миг нащупать рукоятку кинжала, убеждаясь, что он находится там, где ему и положено быть, — на поясе. А заодно помолиться всем богам, чтобы дело до него не дошло. Три глайба — это девять человек, а нас всего четверо. Причем среди нас девушка, чей язычок куда опаснее ее кинжала. С другой стороны, как арбалетчик она нисколько не хуже Блеза и Головешки — сам я и обучал ее всем премудростям стрельбы из него.
Следуя моему примеру, вскочили и остальные. Глайбы к тому времени, успев обогнуть препятствие, мчались прямо на нас.
— Точно ведь заметили! — В голосе Блеза не было сожаления; так, констатация факта.
И еще какая-то отрешенность, словно он заранее попрощался с жизнью. Нет, трусом он не был ничуть. Блез — воин и когда-то принадлежал к самому значимому клану у себя на родине. Он мог погибнуть сотню раз и давно уже свыкся с этой мыслью, вот и все.