– Там-тарам – там тарам! – выстукивал Лукас.
– Фьюти-фьюти! Фьюти-фьюти! – высвистывал Каспар.
– Лара-ла-ла! Лара-ла! – подхватывал в такт старый Абелард.
А красавица Эльза смеялась, глядя на ужимки и прыжки этой троицы. Что уж за мелодию они пытались изобразить никто из них толком и сам не понимал, но время от времени Абелард вставлял в нее слова из старой солдатской песенки:
"Если едешь на войну, на войну, на войну.
Не забудь свою жену. Не забудь про жену.
Ночь темной, ать-да-ать, хвать – да хвать
С ней и станешь воевать, воевать, воевать…"
Там было много слов, но старый вояка то ли не помнил их всех за давностью лет, то ли стеснялся пропевать эти не совсем пристойные куплеты при детях полностью и ограничивался только четырьмя строчками, поскольку остальные были, видимо, еще безобразнее. Дети, понятное дело, не понимали смысла, заложенного в песенке, но от нее веяло давними временами и военной удалью, о которой они столько слышали от Абеларда и от этого еще пуще веселились и радовались. Наконец они без сил повалились кто куда и с улыбками пыхтели да отдувались, приходя в себя после безудержного веселья.
– Жаль, что теперь нет никакой войны! – выговорил Каспар, лишь только смог перевести дух. – Я был бы хорошим солдатом.
– Ты слишком мал, чтобы держать меч. А вот меня бы наверное взяли в войско императора барабанщиком.– заметил Лукас и между ребятами начался жаркий спор.
Каждый из них выдвигал свои доводы, размахивал руками, доказывая свою силу и удаль: еще чуть-чуть и могла бы начаться драка, но вдруг старый Абелард вскинул вверх ладонь, призывая мальчиков к тишине:
– Тихо, дети мои! – сказал он, почему-то шепотом. – Я слышу, как приближается враг!.
Лукас и Каспар решили было, что старик предлагает им новую игру и вскочили готовые ко всему, но Абелард вновь призвал к тишине, а на лице у него появилось такое тревожное выражение, что мальчишки тут же позабыли про свои дурачества.
– Что ты такое услышал, милый Абелард? – тихо-тихо произнесла Эльза и погладила старика по плечу.
– Беду, девочка, – ответил ей старый солдат. – Я услышал беду.
И не говоря больше не слова он бросился наверх. Бросился туда на смотровую площадку дозорной башни, на которой когда-то день и ночь дежурили солдаты городского ополчения. Дети, конечно же побежали за ним.
Так они и стояли наверху – старик и трое детей – когда в город ворвались вооруженные, и с ног до головы прикрытые броней всадники, с бело-красными флажками на копьях.
– Эй старик, – закричал один из них, увидя Абеларда. – Ты плохо несёшь свою службу: пока ты спал у тебя украли стены!
Его товарищи радостно захохотали, оглядывая развалины городской стены. Потом они поскакали дальше, решив, что старик и трое детей, ника не смогут помешать им, выполнить порученное отряду дело. И не успел последний из всадников миновать дозорную башню, а старый Абелард поспешил вниз.
– Я должен немедленно… – говорил он, сам не понимая, что он должен делать. – Надо быстрее бежать… – убеждал себя старик, но ноги плохо его слушались.
Наконец он бросился в угол комнаты, там где в пыли лежал какой-то сверток. Завернут он был в старую рогожу, а сама рогожа была перевязана кожаным шнурком. Старик принялся было развязывать узлы, но руки его тряслись, а пальцам не хватало сил и ловкости. Он попробовал было ухватиться зубами, но и зубов-то во рту у старого Абеларда почти не было.
– Помогите мне, дети. – вскричал он наконец.
Лукас и Каспар бросились к свертку, пытаясь развязать его, но только мешали друг-другу. Запыхавшись от суеты и злости они стояли лицом к лицу, красные и потные и казалось, что в этот раз они уж точно подерутся.
– Что это, Абелард?
Пока ребята готовились к драке, а старый Абелард держался за сердце задыхаясь от усталости и волнения, Эльза своими маленькими, но ловкими пальцами развязала проклятый шнурок и содержимое свертка с грохотом выпало на каменный пол.
– Вот это да! – выпалил Лукас.
– Что ты собираешься с этим делать? – добавил Каспар.
И только Эльза ничего не сказала, а только бросилась к Абеларду и крепко-крепко обхватила его руками. Она не обняла его, как прежде, а именно держала, не собираясь отпускать, потому что на полу лежало старое Абеларда вооружение, с которым он воевал под началом знаменитого императора Максимилиана.