— Нельзя, — строго сказал Серёжа. — Заметят. И к тому же, у него мех густой, я думаю ему не холодно.
— Всё равно мне его жалко, — сказала девочка. — Вот бы он мог спать рядом со мной. Он такой пушистый и мягкий!
Когда они открыли коробку, малыш испуганно притих, но потом, очевидно как-то узнав ребят, запищал ещё громче.
— Сейчас, малыш, сейчас, — сказал девочка, беря его на руки и прижимая к себе. — Сейчас мамочка тебя покормит. Где бутылочка?
— Вот, — сказал Сережа. — Только молоко ледяное совсем.
— Такое нельзя давать, — сказала Варя. — Нужно тёплое.
— А где же взять тёплое?
— Подержи бутылочку подмышкой, и оно согреется, — предложила Варя.
Серёжа засунул бутылку под рубашку и вскрикнул.
— Ой, какое холодное!
— Тихо, разбудишь всех! — сказала Варя.
— Но оно холодное! — сказал мальчик, пританцовывая на месте. — А долго держать?
— Пока не согреется, — сказала Варя.
— А если не согреется? — спросил Серёжа, — Оно как сосулька!
— Согреется, — заверила его Варя, — только ты крепко держи и не ёрзай.
— Тебе легко говорить, — сказал Серёжа, перекатывая ледяную бутылочку по голому телу. — Надо будет на ночь молоко в дом ставить, и брать с собой, если он будет просыпаться.
— А можно наливать в термос, — предложила Варя. — Когда мы на дачу едем, мама всегда в термос чай наливает, что бы в дороге покушать могли.
— Точно, термос. Отличная идея! — обрадовался мальчик. — Как я раньше не догадался? Термос можно здесь оставлять с вечера.
— А ты сможешь сделать термос, — спросила Варя, которая была совершенно уверена, что старший брат может всё.
— Наверное, нет, — немного подумав, грустно признался мальчик, — хотя я знаю, как он устроен. Но я видел в сарае, на самом верху, лежал старый папин походный термос. Я думаю, он нам отлично подойдёт.
— А папа не заметит? — спросила Варя.
— Если и заметит, — засмеялся Серёжа, — то всё равно решит, что сам куда-то его засунул и забыл.
— Точно, — улыбнулась девочка. — Ну, как там молоко?
— Ещё немного, — ответил мальчик. — Греется…
К тому моменту, когда ребята окончательно замёрзли, молоко согрелось, и проголодавшийся Счастливчик набросился на него с громким урчанием.
— Он такой смешной, — сказала Варя. — Сопит как ёжик.
— А разве ежи сопят? — спросил Серёжа. — С чего ты взяла?
— Мне по телевизору показывали, — гордо сказала Варя. — Может он ёжик?
— Ёжик?! — недоверчиво сказал мальчик
— Ёжик, — сказала Варя, — просто очень мягкий…
— Таких не бывает, — уверенно заявил Серёжа. — И он зелёный!
— А кто же он тогда?
— Папа говорил, что на болотах живут очень редкие животные, которые занесены в Красную книгу и которых мало кто видел. Может он один из них.
— А где можно посмотреть эту Красную книгу? — спросила Варя.
— В библиотеке, наверное, — неуверенно ответил Серёжа. — Я точно не знаю.
— А почему она красная? — поинтересовалась Варя.
— Потому что она очень важная! — ответил мальчик.
— Как пожарная машина? — спросила Варя.
— Да, — ответил мальчик, — Как пожарная машина.
— Здорово, — сказала Варя. — Но как же нам узнать, кто это? Вот бы у папы спросить…
— Так в чём же дело? — спросил Серёжа, — давай спросим его сегодня.
— А он не догадается? — насторожилась Варя.
— О чём? — засмеялся Серёжа. — Что мы держим под домом непонятно кого зелёного цвета, и он мяукает и сопит как ёжик?
— И правд, — сказала Варя. — Как же хочется узнать поскорей!
— И мне, — сказал мальчик, — только мне кажется, что папа тоже не знает.
— Папа всё знает, — сказала Варя. — Он же взрослый.
— Ничего то они не знают, эти взрослые — пробурчал Серёжа себе под нос. — Только говорят…
Вскоре малыш наелся, но как только Варя уложила его обратно в коробку, он снова начал плакать и проситься обратно к ней на руки.
— Он не хочет один оставаться, — сказала Варя.
— Просто грелка остыла, — догадался Серёжа. — Придётся идти на кухню и ставить чайник.
— Хорошо, — сказала Варя, — только недолго, а то я замёрзла.
Я быстро, — пообещал Серёжа и уполз.
Варя осталась сидеть одна, в холодном закутке, при свете фонарика. Раньше ей и подумать было страшно забраться под дом ночью, а сейчас, держа малыша на руках, она совсем не боялась.
— Не бойся, малыш, — говорила она Счастливчику и поглаживала его мягкую шерстку, которая изумрудно искрилась в электрическом свете. — Всё хорошо, всё хорошо. Спи, а я тебе спою колыбельную.