— Целых три, — восхитилась Варя. — А так можно?
Это был её любимый вопрос.
— Конечно можно, — заверил её папа. — Если мама так написала, значит можно.
— Но ведь это ты писатель, а не мама? — удивилась Варя.
— Это верно, — согласился папа, — но дело в том, это торт, а у тортов свои правила, и мама знает их лучше меня. По слухам, она даже посещала специальные колдовские курсы по тортопечению в Марокко…
— А разве есть такие курсы? — удивилась Варя.
— Разумеется, — ответил папа. — Ты думаешь, почему у мамы всё такое вкусное, а?
— Потому что она всё делает правильно? — предположила Варя, вызвав мамин смех.
— И это тоже, — махнул рукой папа. — Но главный её секрет, это магия… Ты видела, как она смотрит на тесто?..
— Как? — спросила Варя.
— Как настоящая колдунья! — прошептал папа, кося глаза на маму. — Я сам видел, как однажды она забыла положить дрожжи, но тесто всё равно поднялось, и было очень пышным!.. Думаю, она может сделать торт даже из речного песка, а крем из крапивы и всё равно он будет чертовски вкусный!.. Кстати, ты видела, как она держит метлу, когда подметает пол на кухне? Присмотрись… Это многое тебе объяснит…
— А кто будет разрезать торт? — нетерпеливо спросил Сергей, как всегда интересуясь практической стороной вопроса.
— Я, я, — попросила Варя, вытянув как на уроке правую руку вверх, — можно я?!
— Не всё так просто, — многозначительно сказал папа. — Но сначала, дорогие мои, позвольте мне, в этот замечательный, майский день, поздравить всех нас с новым дачным сезоном, который, я надеюсь, будет чудесным! Ура!
— Ура-а-а! — загремело над столом, и все сдвинули кофейные чашки, словно маленькие бокалы.
— А теперь, — тоном конферансье заговорил папа, — по нашей стародавней традиции, право разрезать этот восхитительный праздничный торт, разработанный и сконструированный нашей несравненной мамой, предоставляется…
Папа выдержал долгую, театральную паузу, во время которой Стёпа даже тихонько заскулил от нетерпения.
— … предоставляется… тому… кто… найдёт под своей тарелкой счастливую монетку!
— Ой! — вскрикнула Варя и быстро перевернула свою тарелочку, но, увы, под ней было пусто. Вслед за ней, тарелку перевернул Серёжа, но и его ждало разочарование.
— Интрига нарастает, — комментировал ситуацию папа. Его глаза смеялись за погнутой оправой очков, которую он небрежно скрепил изоляционной лентой.
— Ну, что, дорогая моя, — обратился он к маме, открываемся?
— На счёт три.
— Раз. Два. Три!
Они одновременно подняли свои тарелки, но, ни у кого из них монетки тоже не оказалось!
— Эй, что такое? — возмутился Серёжа. — Как так?!
— Да, — сказала Варя, — как так, папа? Где же счастливая монетка?
— Ты, наверное, забыл положить монетку? — участливо спросила мама.
Папа изумленно смотрел на стол и судорожно шарил по своим карманам.
— Не может быть! Я точно помню, что положил её под какую-то тарелку! Я абсолютно уверен!
— Вот она, — вдруг закричала Варя, ныряя под стол и выскальзывая обратно с большой старинной медной монетой в руке, — вот она! Я нашла!
Папа осторожно взял монетку из её рук и тщательно осмотрел, словно удостоверяясь, что у той нет маленьких ножек.
— Странно, странно, — пробормотал он. — Очень странно… Должно быть, она каким-то чудесным образом укатилась… Однако, в любом случае, монетку нашла Варвара, и право разрезать торт предоставляется ей. Прошу вас, леди!
Глава 2
Кофе был почти выпит и папа, удобно откинувшись в плетёном кресле-качалке, застеленном шерстяным пледом, неспешно допивал последнюю чашку, держа жмурившегося от удовольствия Степашку у себя на коленях, и неспешно разглагольствуя с мамой, о том, как ему лучше ухаживать за своими розами, которых у него было «великое множество». В прошлом году, в один день, Варя насчитала 121 распустившийся бутон розовых, белых, красных, оранжевых и даже, синих роз, которые, впрочем, вовсе не были синими, а просто так назывались. И папа, конечно же, хотел этот рекорд побить. Ребятам было не очень интересно слушать их разговор, им не терпелось поскорее проведать свои владения, которые они не видели много месяцев.