- Какие мы страшные, – хохотнул Павел и огляделся.
Недалеко, на насыпи, лежали их вещмешки – на удивление чистые. Молодой человек припомнил, что сложил поклажу рядом с дверью. Наверное, это было единственное не присыпанное угольной крошкой место в вагоне. Оставив попытки хоть как-то привести себя в приличный вид, Павел предложил продолжить путь. Если он правильно запомнил карту, то за лесной полосой должна быть речка.
Путники довольно резво преодолели негустое скопление деревьев, вышли на некошеный луг. Свежий ветерок принес запах мокрого песка, воды и каких-то речных растений. Желание умыться прибавило сил.
На берегу неширокой речки несколько мальчишек, пыхтя, вытаскивали на сушу лодку. Увидели приближающихся людей в грязной военной форме, оставили свое занятие, уставились круглыми от испуга глазами. Потом пронзительно, по-девчоночьи, завизжали и бросились наутек, ломая ивовые кусты.
- Эй, вы куда? - крикнула было вдогонку Вера, но посмотрев на Павла, прекратила это неблагодарное занятие. Было понятно, что своим видом они напугали детей до полусмерти.
- Вот и не верь после этого в чертей, - рассмеялся Павел, любуясь на свое отражение в воде.
Кое-как отмыли лица. Угольные разводы остались, но с нечистью сходства больше не наблюдалось. Павел столкнул лодку на воду.
- Нехорошо обижать детей, но у нас нет выхода. Да и мальчишки сюда, скорее всего, не вернутся, - серьезно объяснил он Вере. Девушка молча забралась в добротную лодку.
Плыть вниз по течению было одно удовольствие. Река сама несла лодку, Павел лишь чуть правил веслами. Вскоре они услышали крики с берега. Несколько рыбаков махали руками и что-то невнятно вопили. Оказалось, их плоскодонка сорвалась с привязи, ушла чуть по течению и застряла в камышах на противоположном берегу. Павел со смехом выловил беглянку. Благодарные рыбаки угостили путников вкусной наваристой ухой. После обеда мужики, в ожидании вечернего клёва, завалились спать под приготовленный загодя навес, а Павел с Верой отправились дальше.
Река постепенно сужалась, превращалась в глубокий ручей. Пейзаж из обширных лугов преобразовывался в лесной массив. Исчезли свисающие тонкими ветвями к воде ивы, песчаные берега потемнели. Вскоре их окружил смешанный густой лес. Тихо шумели ветви. Отчетливо слышался каждый всплеск весел, стрекотание слюдяных крылышек бойких стрекоз, пересвист невидимых птах. Павел оставил весла, позволяя лодке медленно скользить по спокойному течению. Вера опустила ладонь в воду. Задумчиво смотрела, как от ее пальцев шла легкая волна. Улыбалась чему-то своему так мягко и ласково, что Павел поневоле засмотрелся на разнеженную спутницу. За небольшой промежуток времени он видел царевну в нескольких ипостасях – отрешенной великой княжной, униженной арестом, пылкой влюбленной, счастливой своим спасением, дерзким очаровательным мальчишкой, и вот сейчас – лиричной мечтательной барышней. Вера оказалась слишком разной и непредсказуемой, чтобы Павел остался о ней прежнего мнения, он потерялся в своих эмоциях, но чувствовал, что уже не относится к девушке только как к царевне и кузине.
Они молчали, наслаждаясь окружающей природой. Павел лениво раздумывал, что вскоре достигнут ближайших деревень, узнают, как лучше всего добраться до Самары, а там, на пароходе, вниз по Волге, до Царицына – это был оптимальный маршрут, заранее прикинутый великим князем для спасения. Таким образом, они успевали появиться в Крыму до намеченного отправления броненосца в Великобританию. Оставаться на родине больше не имело смысла – за время путешествия на Урал Павел убедился, что та жизнь, которую он любил и знал, утеряна навсегда. Нужно было все строить заново и не на этой земле, залитой благородной кровью, с грядущей гражданской войной и многими лишениями.
Вдруг Вера вздрогнула и прислушалась. Павел тут же повторил ее движение. Откуда-то слышался равномерный шум.
- Будто… вода падает?- задумчиво спросила Вера.
Павел моментально схватил весла, стараясь пристать к берегу до недалекого поворота. Лодка мягко ткнулась в травяной склон. Великий князь аккуратно вытащил ее на сушу, помог выбраться своей спутнице. За густыми колючими кустами и еловыми лапами открылся прекрасный вид на невысокий лесной водопад и водяную мельницу. Путники подошли ближе. Мельница казалась заброшенной – широкая тропа к ней заросла высокой травой, дверь была небрежно приперта темным бревном. Колесо медленно вращалось на холостом ходу.
Павел сдвинул бревно, откинул засов и осторожно заглянул внутрь помещения. Внутри было тихо и пусто. Мельничный механизм давно остановили. В помещении пахло застоялым воздухом и пылью. В жилом отделении, на деревянных кроватях с полусгнившей соломой лежали отсыревшие покрывала. Какие-то разбросанные в беспорядке вещи. Грязный зипун на крюке. Бутылка с остатками чего-то на спиртовой основе. На небольшом столе – разномастная посуда, сложенная неказистой стопкой.
В ящике под пеклевальным рукавом Вера обнаружила полмешка готовой муки – видимо, мельницу покидали в спешке. У Павла еще остался небольшой запас соли и сушеных овощей с приправами – можно было напечь пресных лепешек. Недалеко от постройки оказался чистый родничок, обложенный светлыми камушками. Определенно, стоило переночевать в этом сказочном месте, тем более, что солнце скрылось за верхушками самых высоких деревьев, и в лесу начало быстро темнеть.
Неширокий ручей обрушивался водопадом в чудесное лесное озеро. Павел набрал в пригоршню прозрачной воды. Мысль о купании пришла в голову не только ему. Вера ловко стягивала с ног грязные сапоги.
- Надеюсь, здесь не водятся русалки, - улыбнулась она.
Оставшись в длинной белой сорочке, Вера осторожно зашла в воду. Павел отвел взгляд, взял в руки косу. Неумело выкосил небольшую полянку перед домом, сгреб в копну. В наступающих сумерках запахло свежесрезанной травой и черной смородиной – несколько кустиков вольготно росли около деревянной стены. Тихо вращалось тяжелой колесо мельницы. Шумел водопад. Павел глубоко вдохнул вкусный летний воздух. С наступлением темноты жара отступила лишь чуть. Вера плескалась где-то недалеко от водопада. Великий Князь осторожно огляделся – им же хватит этого озера на двоих? Слегка смущаясь, молодой человек разделся до белья. Подумав, стащил с себя исподнюю тонкую рубаху. Смело прыгнул со старых мостков и зажмурился от окружившего блаженства. Вода оказалась теплой, такой чистой, что было видно, как вокруг тела шныряли мелкие рыбешки. Павел подался вперед, плавно развел руками. На глубине стало прохладнее, едва заметное течение подхватывало, освежало разгоряченную жарой кожу. Павел почти доплыл до заросшего розовыми лотосами уголка, когда услышал вскрик Веры. Моментально развернулся, с рекордной скоростью добрался до водопада.
Вера балансировала на скользких крупных камнях, то становясь под струящиеся сверху потоки воды, то словно отгораживаясь от мира хрустально тонкой стеной. Иногда с коротким возгласом спрыгивала с валунов и оказывалась в воде чуть выше колен - под водопадом оказалось на удивление мелко.
- Это волшебно… - услышал Павел прерывистый голос.
Он подплыл ближе. Встал на песчаное дно. Царевна повернулась. Мокрая батистовая сорочка обтянула девичье тело, показывая соблазнительные изгибы. Павел с удивлением уставился на округлые груди – идеальной античной формы, с выпуклыми розовыми сосками. Проклятый корсет, носимый высокородной барышней ранее, никогда не давал Павлу повода задумываться о такой красоте. Вера оказалась нежно-женственной, с тонкой талией и сильными даже на взгляд бедрами, с гибкими руками и амфорной линией живота. Павел тут же вспомнил, как давно у него не было женщины - больше года, с тегеранского госпиталя, когда к выздоравливающему аристократу, принимающему солнечные ванны на плоской крыше, забралась молодая смуглая чертовка. По тому, как она с несвойственным для местных женщин энтузиазмом принялась за дело, великий князь понял, что это был одним из этапов странного лечения. Потом Павел вернулся в Крым к Иммануилу и надолго забыл о женщинах. Сейчас алеющая щеками Вера пристально рассматривала жениха. Павел внезапно догадался, что и сам, в облепляющих тело тонких кальсонах, представлял интересное зрелище. Он ощущал свое горячее возбуждение в паху и натянутую на вставшем органе мокрую ткань. Вера протянула руки, схватила Павла на плечи, сильно потянула к себе, будто опасаясь, что он вырвется. Прижалась жарким телом.