— Спорить не стану, — сказала она. Наступила неловкая тишина. Эллисон не знала, о чем говорить дальше. Она не хотела задавать вопросы о болезни доктора Капелло, на которые Роланд не хотел отвечать, но, может быть, ему нужно было с кем-нибудь поговорить. Может быть, ему был нужен кто-то, с кем можно поговорить о чем угодно, только не об этом.
— Ему осталось две недели, — сказал Роланд, прерывая поток ее беспокойных мыслей. — Если повезет.
— Иисусе.
Роланд кивнул, прикусив губу с отрешенным выражением лица. Больше улыбок не было.
— Мне поехать в больницу повидаться с ним? — спросила она. — Или приехать завтра?
— Приехать? Разве ты не остаешься? — Он удивленно посмотрел на нее.
— Я не планировала оставаться. У меня длинные каникулы, — объяснила она. — Я начинаю с Астории и еду дальше в… ну, пока мне не надоест водить, или я не попаду в Мексику.
— У нас полно комнат для гостей, — заметил Роланд. — Можешь остановиться в любой.
— Или я могу поехать к доктору Капелло сегодня и не буду тебе мешать.
— Ты мне не мешаешь. Кроме того, уже поздно. И он вернется домой завтра утром. Ты действительно хочешь сейчас уехать?
Эллисон прижала ноги к груди и обняла колени, положив голову на руки. Что-то в этом доме заставляло ее чувствовать себя снова ребенком, напуганным ребенком.
— Я могу остаться на несколько минут, — сказала Эллисон.
Роланд снова кивнул, положил голову на спинку стула и вытянул перед собой длинные ноги.
— Я не доставил тебе неприятностей? — спросил Роланд. — Оправив письмо на адрес компании твоего босса?
— Моего босса? О, — сказала она, краснея. — Моего босса. Нет. Не доставил.
— Я не следил за тобой, клянусь. Просто погуглил. Я нашел твое имя в статье о грандиозном открытии какого-то большого отеля. Там было написано, что ты ассистент Купера МакКуина и организовала вечеринку?
Эллисон напряглась. Меньше всего ей хотелось обсуждать МакКуина.
— Вроде того, — пробормотала она. — Это была временная работа. Я больше на него не работаю. — Настоящий ассистент МакКуина болел неделю, поэтому он умаслил Эллисон заняться списком гостей. На вечеринке репортер загнал ее в угол и спросил, что она делает для Купера МакКуина. Так как правду нельзя было обнародовать, Эллисон пришлось лгать сквозь зубы.
— В любом случае, я рад, что посылка дошла до тебя, — сказал Роланд. — Нигде не смог найти твой адрес. Ты будто вне системы, девочка.
— А, я, вроде как, сдаю в субаренду, — сказала она, еще не будучи ни готовой, ни согласной говорить Роланду правду. — Квартира не записана на мое имя. Я рада, что не слишком опоздала.
— Никогда не поздно вернуться домой, — сказал Роланд и сжал ее руку.
Они снова замолчали, но на этот раз уже не так неловко и более дружелюбно. Может быть, потому что он все еще держал ее за руку. Может быть, потому что она привыкла к этому высокому красивому мужчине, у которого были такие же глаза и улыбка, как у ее бывшего брата.
— Итак… что у тебя нового? — спросила она. — Женат? Дети?
Он медленно покачал головой: — Жены нет. Детей нет.
— А как у Дикона с Торой? Кто-нибудь из них женат или нет?
— Мы здесь все одиночки. А ты?
— Свободна, как птица, — сказала она.
Эллисон ждала, что он скажет что-то еще, еще немного светской беседы, наверстать упущенное, но он, похоже, был не в настроении.
— Давай прогуляемся к воде, — наконец предложил Роланд.
— Я даже не знаю. А ты не станешь бросать меня в озеро, как когда-то? — спросила она.
— А ты этого хочешь?
— Нет, пока я в замшевых ботинках.
— Понял. Я сначала сниму твои ботинки, потом брошу тебя в воду. Давай, — сказал он, вставая. Он протянул ей руку, и она взяла ее. Он с легкостью помог ей встать, а она последовала за ним вниз на пляж. Ветер развевал ее волосы, чистый и прохладный, а она шла по песку с Роландом, словно Лоуренсом Аравийским в джинсах. Волна поднялась на берег, и Эллисон отступила назад, но Роланд позволил волне ударить себя, и вода превратила его коричневые ботинки в черные.
— Я могу спросить тебя кое о чем? — поинтересовался он и продолжил прежде, чем она смогла ответить. — Это я виноват, что ты не возвращалась после своего отъезда?
— Ты виноват? С какой стати ты виноват? — спросила она.
Роланд посмотрел на нее долгим взглядом, почти виноватым, и внезапно она вспомнила то, о чем либо забыла, либо сдерживала.