— Все не так просто. Доктор Капелло не рассказал тебе о телефонном звонке?
Роланд посмотрел на нее, вытаращив глаза, сбитый с толку.
— О каком телефонном звонке?
— Роланд… Я думала, что ты знаешь, — сказала она. — Кто-то звонил моей тете. Как раз перед моим… До того, как я ударилась. Кто-то звонил ей, притворившись мной. Ей сказали, что кто-то пытается меня убить. И потом, бам, она узнает, что я в больнице с травмой головы.
Роланд потер лоб и покачал головой.
— Папа сказал, что ты упала. Это все, о чем он нам сказал. Так, кто, черт возьми, звонил твоей тете?
— Я не знаю, — призналась Эллисон. — Моя тетя сказала, что голос был похож на мой, но она также сказала, что этот человек все время плакал и казался истеричным. Я так ничего и не узнала. — Девушка понимала, что это должен быть кто-то из детей в доме, но она никак не могла представить, что кто-то мог так ее обмануть.
— Зачем кому-то притворяться тобой? Зачем кому-то говорить такое? Я знаю, что никто из нас не сделал бы этого, — заявил Роланд. — Я был на работе. А Дикон и Тора были так опустошены, когда ты уехала. Я никогда не видел, чтобы они так сильно плакали. Тора кричала на папу, чтобы он нашел способ заставить тетю вернуть тебя. Дикон пытался уговорить выкупить тебя. Я плакал. Кендра плакала. Боже, даже папа плакал, пока никто не видел.
Мысль о том, что все они плакали из-за нее, оплакивали ее, снова разбивала ей сердце. Неужели она потеряла семью из-за глупого розыгрыша? Или произошло что-то действительно злое? В оба варианта было сложно поверить.
— Я тоже плакала, — призналась Эллисон. — Но тетя Фрэнки не позволила мне даже говорить о визите. Никаких писем. Никаких телефонных звонков. Я догадалась, что она и доктору Капелло не позволила связываться со мной.
— Папа говорил что-то о том, что твоя тетя не хочет, чтобы мы тебе звонили. Но он сказал, что это потому, что ей не хочется, чтобы ты тосковала по дому, или сбежала, или что-то еще. Он никогда нам не говорил… Почему он никогда нам ничего не говорил?
Роланд отступил от воды и сел на песок. Она присела рядом с ним.
— Я поверить не могу, что доктор Капелло не сказал тебе о телефонном звонке, — сказала Эллисон. — Я думала, ты знаешь.
— Ты действительно думаешь, что кто-то пытался тебя убить? — поинтересовался Роланд. — Не случайно, я имею в виду.
— В этом нет никакого смысла, но… что-то плохое определенно произошло, и после этого я не получала известий ни от тебя, ни от твоего отца, ни от кого-то еще. Вот почему я не вернулась раньше. Кто бы не желал, чтобы меня не стало, он своего добился. — Эллисон выдавила улыбку. — Видишь? Это вовсе не твоя вина.
Роланд перекатился на спину и лег на песок. Эллисон осталась сидеть. Она не хотела, чтобы песок оказался на ее черной футболке или в бюстгальтере.
— Я хотела бы, чтобы ты знал, что я никогда о тебе не забывала, — сказала Эллисон.
— Я бы вернулась, если бы не была напугана. Иногда я мечтала…
Роланд снова взял ее за руку, и переплел свои пальцы с ее, и положил их руки себе на грудь.
— Расскажи, о чем ты мечтала, — попросил Роланд.
Она улыбнулась и посмотрела на серое вечернее небо. Первые звезды появлялись на темном ночном занавесе, и она была на пляже с первым мальчиком, которого любила, держа его за руку, в то время как за ними наблюдал лишь океан.
— Я мечтала, что ты приедешь и найдешь меня, — прошептала она.
— Почему я?
— Принятие желаемого за действительное, — ответила она. — Ты всегда был моим любимчиком.
— Любимым братом?
— Любимым человеком. Всегда. На земле. Я была немного влюблена в тебя. И, может быть, немного хотела.
Роланд обернулся и посмотрел с удивлением.
— Что? — спросила она. — Двенадцатилетние девочки думают о сексе. Что, не знал?
— Я поражен. Поражен, скажу я тебе, — произнес он.
Эллисон попыталась ударить его по руке, но он поймал ее прежде, чем она успела дотронуться до него, и задержал на мгновение, прежде чем внезапно отпустил, как будто понял, что делает что-то, чего не должен делать.
— Ты можешь держать меня за руку, — сказала она, поддразнивая. — Я не собираюсь запрыгивать на тебя и снова терзать.
— Очень плохо.
Она потянулась, чтобы снова ущипнуть его, но он увернулся, и поймал ее за руку, и одним сильным движением поднял ее на руки, и понес к кромке воды.