Он снова кивнул, медленно, зрачки расширены.
— Для меня большая честь быть у тебя второй, — произнесла девушка.
— А для меня честь быть твоим первым монахом после разрыва, — сказал Роланд. — Мне далеко до миллиардера.
— На самом деле дело было не в деньгах, — объяснила она. — Деньги сделали это возможным… но, по правде говоря, я не хотела быть одна. Мне нужен был кто-нибудь в моей жизни. МакКуин определенно лучше, чем ничего.
— Я думал, у него есть девушка. В статье, где я нашел твое имя… у него точно была девушка.
— О, да, у него она была, — подтвердила она. — И я тоже.
— Ты заслуживаешь большего, — заметил Роланд.
— Возможно, — сказала она. — Но справедливости ради, МакКуин с самого начала ясно дал понять, какая роль мне отведена. Я была в его жизни, чтобы обеспечить секс по требованию. У девушек есть жизнь. Девушки могут сказать: «Не сегодня, дорогой, у меня болит голова». Моя задача состояла в том, чтобы стать той, у кого никогда не болит голова. Я была роскошным приобретением, и роскошь состояла в том, чтобы быть всегда там, когда он хотел меня, а когда он не хотел, я просто перестала существовать. Я была… — она подула на кончики пальцев, — призраком.
— Влюбленным призраком, — добавил Роланд.
— Он называл меня Сверчком, — рассказала она. — Как можно не влюбиться в того, кто называет тебя Сверчком?
— Почему Сверчок?
— В нашу первую поездку он взял меня в Нью-Йорк. Мне было двадцать, лето перед первым курсом колледжа. Мы пошли смотреть бродвейскую постановку, и вечер был отличный, поэтому к отелю мы возвращались пешком. Мы шли мимо каких-то бездомных, и я сказала МакКуину, что он должен дать им денег. Он ответил, что быть со мной — это как иметь собственного говорящего Сверчка. Я была его совестью.
— Похоже, он заботился о тебе.
— Ты очень добр.
— Он держал тебя у себя шесть лет, — сказал Роланд. — В любом случае, он должен был немного заботиться о тебе.
— Возможно. Не то чтобы это имело какое-то значение. Все кончено. Он встретил кое-кого, и у них был случайный секс. И, бам, она беременна. Поэтому он попрощался со мной.
— Ой, — произнес Роланд, драматически поморщившись.
— Да, ой, — согласилась она. — Но это было правильное решение. Теперь есть ребенок, поэтому… — Девушка судорожно вздохнула и вытерла слезы, прежде чем Роланд успел это сделать. — Это к лучшему. Мне пришлось отложить свою жизнь ради него. Никакой работы. Никакого парня. Принцесса в башне кажется романтическим образом для всех, кроме самой принцессы.
Эллисон почувствовала, как снова хочет заплакать и поэтому начала моргать, опять моргать и снова моргать, чтобы остановить слезы. Роланд встал перед ней, его руки согревали ее обнаженные бедра. Она накрыла его руки своими и посмотрела на их переплетенные пальцы.
— Ну, вот и все, — прошептала она. — Вот и вся история.
— Это вся история? — спросил Роланд.
— Когда он ушел от меня два дня назад, — сказала Эллисон, — Мне снова стало семь лет, когда я ждала маму, которая ушла в аптеку за сиропом от кашля. Это должно было занять тридцать минут. Через два часа она все еще не вернулась. Я просто… Я вышла из квартиры и звала ее, словно потерявшуюся собаку. Как будто она услышит мой зов и вернется. — Эллисон снова заморгала, чувствуя, как горячие слезы потекли у нее из глаз. — Она так и не вернулась. Я почти ее не помню, но до сих пор ненавижу оставаться одна.
— Поэтому ты здесь? Ты не хотела оставаться одна?
— Вероятно. — Она осознала, как холодно это прозвучало. — Прости.
— Тебе не за что просить прощения. Если бы папа не умирал, я бы не отважился написать тебе. Я рад, что сделал это.
— Даже зная, с кем ты только что переспал?
— Особенно зная, с кем я только что переспал, — сказал он, улыбаясь.
Она игриво, но не сильно толкнула его локтем в ребра.
— Я это заслужил, — сказал он. — Ты в порядке?
— Да, — пожала плечами Эллисон, притворяясь, что у нее все хорошо. — Знаешь, что самое смешное? Его новая леди сказала ему, что я больше не могу быть в кадре. Вот, что она сказала. Я никогда не была в кадре. За исключением тех фотографий, которые режут и сжигают негативы.
— Вот как? Негативы? — спросил Роланд.
— МакКуин не доверяет Облаку фото своего члена.
Роланд рассмеялся. Хоть один из них мог смеяться над этим.
— Если тебе станет от этого легче, то ты есть на наших фото, — сказал Роланд. — На многих. Они наверху у папы в кабинете.
— Ты милый, — произнесла она и устало рассмеялась.
— Что тут смешного?
— О, думаю о том, что мы спускаем с рук богачам. Девушки МакКуина знали обо мне. Я имею в виду, что они не знали, как меня зовут, где я живу, но знали, что у него был кто-то на стороне. Он их предупреждал. И они спускали ему это с рук. Но вот если бы он был механиком или почтальоном, такого бы точно не произошло.