Мысли Сайфера устремились в прошлое, к началу его карьеры. Он снова увидел себя молодым фармацевтом в маленькой аптеке маленького городка — слишком маленького для чего-то большого и непонятного ему самому, что сидело в нем и жаждало найти себе выход. Скучная работа над составлением рецептов, продажа зубного порошка или детских рожков и сосок, будничная, механическая рутина — как возмущался он всем этим, и что ни день, то сильнее.
Вспомнилось Сайферу, как он впервые познакомился с сочинениями старинных врачей, лечивших травами, как нравились ему витиеватость их речи, их лекарства, такие необычные и вместе с тем простые; как ему впервые пришло в голову соединить их лечебные средства с применяемыми в британской фармакопее; его опыты, его беседы со стариком, торговавшим сухими травами в убогой лавчонке на окраине города. Местные врачи называли старика отравителем и шарлатаном, и, тем не менее, это был ученый, изучивший свойства всех трав, которые произрастают на земле, и вылечивший, по слухам, какими-то травяными припарками одну старуху от злокачественного нарыва, который отказались лечить доктора.
Вспомнилась ему ночь, когда старик, полюбивший юношу за участие и интерес к его знаниям, клятвой обязав Клема строго соблюдать тайну, сообщил ему рецепт целебной эмульсии, послужившей основным ингредиентом крема Сайфера. В те дни его одиночество разделял бульдог — уродливое верное животное, которое он назвал Вараввой, по имени библейского разбойника. И вот этот-то пес, заболевший коростой, и стал объектом бесчисленных опытов своего хозяина. Вначале Сайфер натирал его стариковой эмульсией, потом эмульсией, смешанной с другими средствами, приготовленными на очищенном животном жире, пока, наконец, не нашел смеси, которая, к великой его радости, заживила все болячки. Кожа Вараввы окрепла, шерсть снова отросла, и пес стал чистеньким и гладким, как какой-нибудь щеголь-авантюрист, когда у него хорошо идут дела.
Затем однажды в аптеку зашел его светлость герцог Суффолкский и рассказал, что любимая собачка герцогини захворала той же болезнью. Сайфер скромно поведал могущественному герцогу о своих опытах и вручил ему баночку с мазью собственного изобретения. Недели две спустя герцог появился снова. Оказалось, что мазь не только излечила собачку, но и свела экзему с рук самого герцога. Окрыленный успехом, Сайфер попробовал лечить той же мазью ребенка своей квартирной хозяйки, у которого была язва на ноге, — и что же? Ребенок скоро выздоровел. Тут-то и осенило его божественное откровение, о котором он рассказал Зоре: он провел ночь без сна и торжественно поклялся посвятить себя и свой крем служению человечеству.
Первые шаги, сопровождавшиеся упорной борьбой, приобретение аптеки своего хозяина, начало выпуска крема, постепенно приобретаемая известность, — известность сначала у себя на родине, потом и заграницей, благодаря содействию его светлости герцога Суффолкского, первые публикации, постепенный рост дела, продажа аптеки, учреждение конторы собственной фирмы в Лондоне и, наконец, всемирная известность — все эти воспоминания прошли перед ним в то время, как он сидел у окна гостиницы, закрыв лицо руками и не глядя на Монблан.
В конце концов Сайфер, взмахнув руками, прогнал прочь все воспоминания.
— Не может быть! Не может быть! — вырвался у него крик праведного возмущения против насмешливого приговора великих богов, которых он по простоте душевной никогда не подозревал в склонности к подобным издевательствам над смертными.
15
Если вы пойдете по шоссе, опоясывающему скалистый берег Нормандии, возможно, вам случится набрести на деревянный щит с надписью «Оттето-сюр-Мер» и изображением руки, указывающей на узкое ущелье. Следуя полученному указанию, вы спуститесь в ущелье и, пройдя с полмили, найдете две-три дачи, скромное кафе, несколько рыбачьих домиков — в одном из них помещается лавка, торгующая всякой всячиной, в том числе табаком, — и увидите вдали треугольник моря, а, быть может, также кусочек берега, зажатого между двумя бастионами грозных утесов и сплошь покрытого галькой и валунами. У берега видны небольшая дамба и маленькая флотилия рыбачьих лодок; на самом берегу — сети, три купальные кабинки, обвязанные веревками, на которых сушатся полотенца и купальные костюмы; собаки, дети с ведрами и лопатками; две английские мисс, надписывающие адреса на открытках; француз, весь в черном, читающий руанскую газету, прикрываясь от солнца серым парусиновым зонтом; его жена и дочка; киоск с выставленными на продажу раковинами, за прилавком которого восседает старуха с кожей, напоминающей морские водоросли. Над берегом, по ту сторону дороги, ведущей наверх, в ущелье, разместился крохотный сарайчик с красным куполом — казино; по другую — длинное узкое, выкрашенное голубой краской здание, через весь фасад которого проходит написанная огромными черными буквами вывеска: Отель «Пляж».