Мать при последнем слове испускает дрожащий вздох.
– Прошу прощения, – продолжает брат. – Я был не слишком увлечен идеей твоего брака с ним, Лотти, считал, что он малость заносчивый... я хочу сказать...
– Ты хочешь сказать, что это с тобой сделал Шад? – пугаюсь я.
– Да, и нанес несколько ударов по ребрам. Думаю, одно сломал, но теперь мне уже лучше.
– Умоляю, ложись, мой дорогой мальчик! – патетично восклицает мама. Поставив миску на маленький стол, она тянется к графину с кордиалом.
– Ты совсем спятил, Джордж?
Брат пожимает плечами, на его лице все та же глупая гордая улыбка.
– С его стороны чертовски благородно пригласить меня на раунд, это все, что я могу сказать. Я с гордостью пожму ему руку и назову братом.
– Но вчера вечером ты хотел его убить.
– Ах это... – Он машет рукой. – Мы теперь лучшие друзья.
– Очень мило. – Я снимаю шляпку, довольная воцарившейся вдруг тишиной. Джордж прекращает свой дурацкий лепет, стеклянный стакан матери со звоном приземляется на столе.
– Боже милостивый! – говорит брат. – Ты похожа на мальчишку.
– Нет, не похожа.
– Твое главное украшение! – стонет мать и снова тянется за графином. – Потеряно, навсегда потеряно!
– А это мое платье. – Я подсовываю ей эскиз мадам.
Джордж заглядывает ей через плечо, капля крови падает на бумагу.
– Черт побери... прошу прощения, мэм... Напоминает сорочку. Нужно цветы вокруг прицепить... оборки какие-нибудь.
– Спасибо, братец. В следующий раз, отправляясь к модистке, я проконсультируюсь с тобой. Или поедем со мной, и она сможет залепить тебе пощечину.
– Очень смешно. – Брат спускает грязные ноги в сапогах с дивана на пол. – Мне пора в клуб. Дождаться не могу, когда расскажу приятелям о Шаде. Интересно, он даст мне рекомендацию в клуб «Уайте»? – Джордж выходит из комнаты, немузыкально насвистывая.
Мама стонет:
– Это платье. У него совсем нет... лифа.
– Вы ошибаетесь, мэм.
– Ты будешь неприлично выглядеть на собственной свадьбе. Позор!
– Мэм, вы, конечно, понимаете, почему лиф так низко вырезан?
Мама вместо ответа снова наполняет стакан с водой.
– Насколько я поняла, для того, чтобы мой муж не принял меня за мальчика, поскольку и мадам Белльвуар и миссис Шиллингтон любезно объяснили мне, что если он это сделает, шанса на наследника не будет.
– Дерзкий, неблагодарный ребенок! – Мама хватается за сонетку звонка, как утопающий за соломинку. – Позови мою горничную, – приказывает она Джереми, который с явным любопытством уставился на мою голову. – Шарлотта, иди, поразмышляй над ужасным недостатком дочерней привязанности.
Я рада удалиться в свою спальню. Там я зажигаю дюжину свечей и еще несколько часов кряду восхищаюсь своими смело подрезанными волосами.
Не могу дождаться, когда увижу реакцию отца за обедом. Интересно, что подумает об этом Энн? И Шад. Мэрианн и портниха убедили меня, что, как в прочитанных мною романах, Шад, увидев мою новую прическу и элегантное платье, будет очарован. Он упадет передо мной на колени и расцелует кончики моих пальцев, бессвязно бормоча восторженные выражения. Подобно лошади в шорах, он будет видеть только меня.
Хотела бы я верить этой сентиментальной ерунде.
Список необходимых дел Шада перед свадьбой:
1. Забрать фамильные драгоценности из банка.
2. Послать за извозчиком, родными и каретой в провинцию.
3. Осмотреть дом.
4. Познакомиться со слугами.
5. Получить специальное разрешение.
6. Купить обручальные кольца.
7. Заплатить миссис Перкинс за следующий квартал.
8. Попросить Мэрианн найти горничную для мисс Хейден.
9. Найти любовницу.
Глава 5
Шад
В день свадьбы я прибыл в свой дом рано – во всяком случае, так я теперь думаю, – и осмотрел гостиную, которая была вычищена, выскоблена и выглядела почти презентабельно. Спальня в прекрасном состоянии, балдахин выстиран, с окон счищены дохлые мухи, с решетки убрано птичье гнездо, Робертс уверяет меня, что все дымоходы прочищены. К моему удивлению, мое хозяйство пополнилось долговязым Джереми от Хейденов, решившим оставить свою должность и держаться поближе к единственному человеку в Лондоне с обувью такого же размера в надежде получить поношенную пару туфель. Робертс следует позади меня с одежной щеткой и без всякой необходимости с силой ударяет по сюртуку. Так неумелый фехтовальщик преследует сопротивляющегося противника.
– Все будет хорошо, сэр, – наконец говорит он.
Оживление перед парадным входом свидетельствует о прибытии гостей. Пол на миг качнулся подо мной, словно я на палубе корабля. Знакомое покалывание в запястьях указывает на то, что приближается бой с французами. Я поднимаю глаза, почти ожидая увидеть грот-мачту...
– Возьми лестницу, Робертс, и очисти лепнину от паутины.
– Да, милорд, я прослежу. Спускаюсь по лестнице встретить гостей.
Я надеялся, что Бирсфорд вернется в город – я написал ему, что мы с мисс Хейден собираемся пожениться, но не получил никакого ответа, так что остается предположить, что они с женушкой еще воркуют в каком-нибудь уединенном местечке. Я выбрал вместо него старого друга по флоту капитана Карстэрса. Этот парень – добрая душа. Он патологически застенчив, а вместо ноги у него деревянный протез.
Всего через несколько часов, когда свадебный обед закончится, гости разъедутся, мы с новоиспеченной виконтессой останемся одни и нам тоже придется поворковать.
Сестра была чрезвычайно сдержанна касательно визита к модистке с моей нареченной. Максимум, что я смог из нее вытянуть, – это то, что у меня не будет другой причины для смущения, кроме присутствия на церемонии семейства Хейденов, но это необходимая и неизбежная неприятность. Жаль, что нельзя жениться по почте.
Но, по своему обыкновению, я исполню свой долг.
Постукивание деревянным протезом об пол свидетельствует о том, что мой шафер ищет меня. Достаточно уверенный Карстэрс появляется внизу, и его губы начинают знакомо двигаться, указывая, что мой друг желает говорить. Странно, на судне во время боя он орет и ругается без всяких заминок, вполне ясно и отчетливо, но в светском обществе он косноязычен.
– Иду, дружище! – Спустившись по лестнице, я хлопаю его по плечу.
Он указывает на форменный сюртук. Не думаю, что Карстэрс пытается сказать мне, что его сердце разбито или, что он пылает безнадежной страстью к моей невесте. Он сообщает, что принес кольцо.
Если бы мисс Хейден оказала мне любезность влюбиться в моего шафера и они бы тайно бежали, а я, кипя от ревности и предательства, остался озлобленным холостяком, это стало бы превосходным решением проблемы. Но я не уверен, что сумел бы подсунуть эту женщину своему другу.
– Кольцо у тебя? Превосходно. – На мой слух это звучит до отвратительного радостно. Карстэрс молчит, щадя усилия для дела действительно важного, – если бы он сейчас произнес какую-нибудь бодрую банальность, у меня появился бы соблазн вышвырнуть его в окно.
Он хватает мою руку и жмет ее, точно так же, как делал перед сражением, когда мы оба были лейтенантами.
– Отлично, – говорю я.
Часы рядом зашипели, значит, сейчас пробьют. Одиннадцать утра.
Мы с Карстэрсом расправляем плечи и снова без особой причины обмениваемся рукопожатием. Робертс, налетев на две неподвижные цели, энергично охаживает нас одежной щеткой.
По крайней мере, дом в полной боевой готовности, если можно так выразиться. Запах свежей краски (и случайные пятна на ливреях лакеев) свидетельствует о поспешных попытках сделать его пригодным для жилья. Дом по-прежнему мрачный – с громоздкой дубовой лестницей и многочисленной древней мебелью, которая никогда не износится и не войдет в моду. Гостей очень немного: моя сестра, ее муж и несколько родственников, которых Мэрианн уговорила присутствовать. По ее словам, те, кто еще не видел мою невесту, едва не обезумели от любопытства. Тетя Ренбурн отказалась приехать, заявив, что в семье слишком много свадеб, и предпочла остаться дома со своими кошками и странными друзьями.