— Жених... Николас Карлтон. Невеста... Эмили Кармайкл.
Тут же находилась и копия брачного свидетельства. С датой вроде бы все было в порядке. И с подписями свидетелей. Все было оформлено правильно. И тем не менее слишком сухо и безлико. Ни фотографий, ни засушенных цветов, никаких других сентиментальных атрибутов свадебного торжества не было.
— Нас женил судья? — спросил Ник, рассматривая подпись официального лица.
Эмили откинула со лба прядь волос.
— Да. Мы не хотели устраивать пышную свадьбу, обошлись простой церемонией. Это было наше обоюдное решение, — подчеркнула она.
Ник вспомнил свадебные фотографии в альбоме. Эмили в кружевном платье, вся светящаяся в предвкушении счастья. Цветы. Свадебный торт. И другой человек, надевающий ей кольцо на палец.
Он ощутил холодок в желудке.
— То есть мы не хотели ничего похожего на твою первую свадьбу? — произнес он медленно.
У нее от удивления открылся рот, и она подняла глаза к потолку.
— А, Хэнк, — пробормотала она.
— Нет, фотографии в проклятом альбоме.
— Что ты имеешь в виду? Я выбросила все, что относилось к моей первой свадьбе, — сказала Эмили. — Даже ради спасения жизни я бы не стала хранить фотографии Кевина. Он просто подлец.
Кевин. По крайней мере он теперь знает его имя.
— Ангел, знать не знаю про твоего Кевина, но свадебные фотографии тут. — Ник показал на лежавший на столе альбом.
— Вовсе он не мой Кевин, — проговорила она. Потом взяла альбом и открыла. У нее округлились глаза. — Жених отрезан.
— Ну да.
— Я ничего не понимаю. Это твоя... то есть... это твой альбом. Зачем тебе мои старые свадебные фотографии?
— Ну а зачем ты умалчиваешь о своем бывшем муже?
— Слушай, у тебя амнезия меньше недели. Я много о чем не успела тебе рассказать.
— Ну так рассказывай. Я весь внимание.
— Что? Ты ждешь признаний? — Эмили была готова сама ударить Ника по голове, чтобы только прекратить эти расспросы.
— Я хочу знать о Кевине.
— Кевин уже в прошлом. Он ушел из моей жизни больше десяти лет назад.
— Почему вы развелись? Ты все еще любишь его?
— Ты сошел с ума.
Вместо того чтобы ударить его или сказать что-то, о чем пришлось бы потом пожалеть, Эмили предпочла ретироваться. Она выскочила из дома и захлопнула за собой дверь с такой силой, что задрожали стекла. На улице было солнечно, но она не замечала ничего вокруг.
Ник задавал слишком много неприятных вопросов о ее прошлом. Если бы даже у них был обычный брак, Ник не имел права быть таким подозрительным. Многие люди вступают во второй брак. К тому же «настоящий» Ник знал о Кевине.
Она не делала из своего первого брака тайны, просто не любила вспоминать о нем. Собственно говоря, она уже и не испытывала ненависти к Кевину. Ее просто удивляло, как она могла быть такой наивной. Выйти замуж за подобное ничтожество! Но это случается сплошь и рядом.
Ник поймет, когда к нему вернется память.
Если она к нему вернется.
— Заткнись, — приказала она вслух своему внутреннему голосу и заметила удивленный взгляд соседки, сидевшей на крыльце своего дома. — Здравствуйте, миссис Пикеринг, — поприветствовала ее Эмили, автоматически подняв руку.
Миссис Пикеринг дернула за рукав мистера Пикеринга и что-то зашептала ему на ухо. Это была приятная женщина, у которой язык работал быстрее, чем самые современные телетайпы. Через час весь западный Вашингтон будет знать, что Эмили Карлтон начала разговаривать сама с собой.
— Эмили! — крикнул Ник.
Эмили продолжала идти по улице. С мужем она разговаривать не хотела. Она даже думать о нем не хотела. Но это, видимо, было невозможно.
— Муж, — пробормотала она испуганно. Четыре дня назад она ни за что не подумала бы о Нике как о муже. Приятель. Друг. Но не муж. Клочок бумаги не создает брак, и фантастический мир, придуманный из-за его амнезии, не превратит их в счастливую пару. Пейдж не представляла себе, о чем просит, когда сказала: «Ты должна притвориться, что вы женаты на самом деле».
Если бы только Эмили могла все ему объяснить! Но в одном Ник был прав: специалистов в области амнезии не было. Рассказав ему все, она могла навсегда лишить его памяти. Нет, так рисковать нельзя.
— Черт возьми, Эмили! — Ник догнал ее и схватил за плечи. Она отметила про себя, что, несмотря на свой гнев, он сделал это очень осторожно, стараясь не трясти и не напугать ее. Да, она могла быть довольна его заботой, если бы он заботился не только о ребенке. — Нам надо поговорить, — сказал он. — Ты не можешь просто так повернуться и уйти.
— Нам не о чем разговаривать.