26
Воспользовавшись тем, что ребенок заснул, я погрузилась в чтение книги «Стимулируйте нейроны вашего ребенка». В ней говорилось о необходимости развивать малыша с самого раннего возраста, и даже in utero[18]. Нужно активизировать связи между нейронами, что важно для развития мозга, и соблюдать следующие правила: воздерживаться от приема таблеток и алкоголя во время кормления: постоянно разговаривать с ребенком и восклицать «Молодец!» каждый раз, когда ему что-то удается сделать самостоятельно, показывать, что вы им довольны: играть; быть к нему внимательным; читать ему детские книжки с самого раннего возраста, чтобы приучить его к книгам; использовать те моменты, когда вы меняете ему памперсы, для поддержания эмоциональных связей; всегда реагировать, когда он плачет; массировать его трижды в день, чтобы избавлять от накопившегося стресса; петь песенки и при этом выразительно жестикулировать; делать процесс кормления приятным и не исключать из него общение; при любых обстоятельствах выражать свою радость и интерес к ребенку и ни в коем случае не проявлять перед ним свое тревожное состояние… Я закрыла книгу, изнуренная одной мыслью о том, что всю эту программу придется воплощать в жизнь.
Как далеко была Италия… как далеко и как близко! Пришел конец связи, созданной любовью из тесного переплетения двух тел.
Прощай, Сан-Франциско, со своими устремленными ввысь небоскребами, веселая компания на шоссе номер один, заговорщические улыбки, рука в руке, несмелые прикосновения чуть влажных губ… Прощайте, волшебные, безумные ночи в клубах и барах, наполненные смехом… Прощайте, все прошлые мужчины, которые, словно в песне, сыпались дождем, — больше никаких осторожных раздеваний, никаких прикосновений… Прощайте, романтизм, прекрасные планы, мечты, чары любви… Прощайте, готический город, томные ночи, насыщенные событиями дни, необыкновенные вечера… Прощай, страсть. Прощай, Венеция, прощайте, воздушные замки, прощайте, Азия, Африка и Америка. Прощайте, вспыхивающие в ночи огоньки, коктейли в глубоких креслах, контрастные ощущения от нагретой мебели и прохладных стен, квадратные комнаты, горничные в мини-юбках и манерные официанты; кожаная куртка и джинсы, клубы дыма, замаскированное соблазнение, постели с влажными простынями, дневное оживление, ночная лихорадка… Прощайте, певицы в ажурных платьях и веселые голоса, не смолкающие до четырех часов утра; прощайте, музыка, обволакивающая, словно сигарный дым, легкое будоражащее опьянение, пристальные взгляды, напряженный слух, фразы, прерываемые смехом, разговоры посреди всеобщего веселья, шепот на ухо, вслушивание в городские звуки, громкие и тихие, счастливая меланхолия, утонченный бред, женщина, которой нравится пробуждать непривычные ощущения, романтизм и печаль, прошлое, грустная и нежная созерцательность, — прощай, легкость!
Теперь я брошенная женщина, скованная по рукам и ногам. Прежде щебечущая, отныне я молчу, тихо справляюсь с раздражением и сознаю, что так и предстоит пройти через долгие годы. Сдержанно-ледяная особа, просчитывающая каждый свой шаг, я уже не оправлюсь от полученных ран. Я набросила вуаль на свои мысли, стала подчиненной и расчетливой. Женщина со сложенными в молитве руками, я молюсь молча. Когда на небе появляются первые проблески зари, я не сплю. Слабая женщина, бунт которой почти незаметен, качает детскую коляску, напевая вполголоса. Мои возможности ограничены, и каждую ночь я с ностальгией вспоминает обо всем, что утратила в жизни.
27
Тот день я запомню навсегда. Да и как его забыть? В Париже стояла прекрасная погода. Может быть, именно поэтому мы и расстались.
Пасмурное небо стало голубым, ярко светило солнце, резкий освежающий ветер бил в лицо.
Я позвонила сестре, и мы договорились встретиться в кафе. Мне хотелось съесть огромную порцию мороженого на террасе.
— Как, ты уходишь? — изумленно спросил Николя.
— У меня встреча с сестрой… Мне хочется прогуляться в кои-то веки! Я уже восемь месяцев не пила кофе в кафе.
— Но я же тебе сказал, что сегодня встречаюсь с Энтони!
Энтони и в самом деле вскоре объявился. Он снял мотоциклетный шлем и поднял на руки малышку, которая тут же завопила. Я поспешно забрала ее, и он заметил:
— Она еще не очень хорошо держит головку, да?
Я ответила, чтобы он не лез куда не просят, и ушла сменить Леа памперс. Потом, когда дочь снова задремала, я передала ее Николя: