— Вы виделись с вашим другом? — спросил он, не дождавшись ответа на вопрос.
— С Николя? Да, виделась.
— И?..
— И ничего не произошло. На данный момент сохраняется статус-кво.
— Если позволите, могу предложить совет. Если вас интересует мое мнение…
— Да?
— Не торопитесь. Дайте друг другу немного времени. Я понимаю ваше состояние… но вы знаете, — добавил он, беря меня за руку, — я как психолог могу свидетельствовать, что жизнь полна сюрпризов… На Тибете живет одно племя, у которого нет даже понятия брака. Они заводят детей, но все живут отдельно… Каждый должен сам строить свою жизнь, не обращая внимания на предписанные стандарты. Не говорите ничего, расслабьтесь…
Я и не собиралась ничего говорить, его губы приблизились к моим.
Недалеко от нас за столиком сидел Энтони, приятель Николя.
34
Захлопнув дверцу такси, я попыталась понять, что произошло сегодня вечером, но безуспешно. Мне было хорошо с Флораном. Когда он взял меня за руку, я почувствовала, что мое сердце заколотилось совсем как раньше. А я уже думала, былое пламя угасло во мне навсегда. Что подумает Николя, когда узнает о моем свидании с другим мужчиной? Энтони наверняка ему расскажет. А поцелуй? Он был самый настоящий.
В этот вечер я снова почувствовала себя женщиной — впервые за долгое время, прошедшее после родов. Прежде я думала, что быть женщиной — означает родить ребенка и кормить его грудью. Но на самом деле, чтобы казаться женщиной, а не самкой животного, надо всячески скрывать это состояние — не говорить о нем, не демонстрировать кормление грудью, беременность, роды, молчать об эпизиотомии. Все это не слишком сочетается с Вечной Женственностью. Даже Николя не видел во мне женщину, когда я кормила Леа грудью. Засыпая, я думала о Флоране и представляла себя в его объятиях — это были очень приятные мечты.
На следующее утро, проверив мобильник, я ничуть не удивилась сообщению от Николя. Он писал, что ему все известно. Итак, я нашла ему замену. Какая гнусность! Мой друг разочарован, взбешен, он приедет забрать дочь сегодня же вечером.
Скрепя сердце я принялась собирать вещи Леа. В глубине души я чувствовала нарастающее радостное возбуждение. Значит, теперь я буду свободна? Могу бывать где угодно, флиртовать, встречаться с Флораном, ходить в кино, магазины и рестораны, путешествовать? Безумно хотелось всего этого одновременно. Я была возбуждена, как подросток, впервые получивший разрешение вернуться домой к полуночи.
Давая грудь Леа, я думала о том, что, возможно, это в последний раз, потому что малышка уедет к отцу и ей придется отвыкать от материнского молока. Словно понимая это, дочь отвернулась, когда я вложила сосок ей в рот, и надула губки. У меня сжалось сердце. Как она сможет обходиться без меня? Как я смогу остаться без нее?
Николя, приехавший за ней, оставался ледяным. В нем чувствовались ненависть и горечь. Потом он ушел вместе с Леа, и я смотрела им вслед. Когда я окончательно поняла, что мой ребенок все больше удаляется от меня, сердце подскочило в груди так, словно хотело устремиться вслед за ним.
35
Расставшись с Леа, я чувствовала себя так, словно утратила какую-то часть себя. Только после того, как нас разлучили, стало понятно, что мы неразделимы. Без нее я больше не чувствовала себя целой — мне недоставало чего-то такого, что было у меня всегда. Ходить одной по улицам и магазинам было невыносимо. Мне не хватало ее, словно самой себя.
Я была не в своей тарелке из-за того, что больше не могла кормить ее — мои груди отяжелели, переполненные молоком. Любовь моя… Она была сама красота, сама доброта, со своими улыбками и слезами… Совершенство существовало в этом мире: рай, первый, чистый человек, миф о происхождении мира были реальностью. Моя малышка была истинной Евой… Бог существует, да — это младенец. Он правит людьми и вещами. Дочь являлась богом, которому я поклонялась, которому посвятила всю свою жизнь.
Руссо, внимательный наблюдавший за детьми, делал из своих наблюдений философские выводы. Когда держишь на руках маленького человека, замечаешь, что изначально он эгоистичен, самовлюблен, требователен, одержим стремлением к еде, и именно эти зависимость и слабость превращают его в тирана. Это диктатура слабости, но не зло. Ребенок переворачивает всю вашу жизнь, но делает это ненамеренно: просто от вас зависит его выживание.
Наблюдая за Леа, я говорила себе, что всем нужен кто-то, о ком можно заботиться. В каком-то смысле, каждый из нас кем-то любим. Иначе выживать было бы очень трудно. Наблюдение за ребенком дает представление о структуре личности, ее формировании в раннем возрасте и о том, как неправильным обращением можно нанести непоправимый ущерб. Заботиться о ней — означает правильно ее выстраивать. Ребенок растет благодаря любви.