— Теперь вы должны понять, чем эта штука грозит для черно-белого телевидения. Ни одна собака не захочет смотреть черно-белую телевизионную программу, покупать аппаратуру для нее, имея под боком цветное телевидение. Только совсем недавно «Radio Corporation of America», «Television Broadcasters Association» и другие наши «радиокиты» наладили производство новой аппаратуры для черно-белого телевидения. А сейчас им надо либо все выбрасывать и переходить на цветное телевидение, либо нести колоссальные убытки.
Мартину стала понятна таинственность, окружавшая их лабораторию. Он не раз слышал о подобных «черных лабораториях», но не верил в их существование. Казалось фантастическим, что судьба привела его в одну из них.
— По вашему лицу я вижу, что вы догадались, какая работа предстоит нам, — сказал Лэнд. — Мы должны создать палки, чтобы вставить их в колеса цветного телевидения; компании, заинтересованные в этом, заплатят нашим «боссам» сказочные суммы. Перепадет кое-что и нам.
Мартин кивнул головой. Признание Лэнда для него уже не было страшным ударом. Все равно уйти он не мог. Поставить крест на всех мечтах об исследовательской деятельности? Работа в «черной лаборатории» требует знаний, изобретательности, специальных навыков. Ну что ж, раз такова его судьба, он будет работать здесь, а потом вырвется отсюда и займется настоящей научной работой.
Они начали свою работу в тот же день. По идее Лэнда, надо было создать автоматический источник помех, до неузнаваемости искажавший прием цветной телевизионной передачи. Самое трудное заключалось в том, что действие этого аппарата как можно дольше должно было оставаться непонятным и загадочным, чтобы возникло убеждение, будто враг цветного телевидения — в самой природе новой аппаратуры, в эфире.
Установка, которая в лаборатории № 4 условно называлась «гроб», была уже готова для испытания, когда однажды утром в газете «Нью-Йорк таймс» появилась короткая заметка:
«Как известно, в сентябре 1946 года „Columbia Broadcasting System“ обратилась в Федеральную комиссию связи за разрешением установки и эксплуатации станций, передающих цветные телевизионные программы по методу, который около шестнадцати лет разрабатывался в лабораториях „СВЗ“. Настоящий шторм протестов обрушился тогда на „Columbia Broadcasting System“. „Radio Corporation of America“, „DuMont Laboratories“, „Radio Manufacturers Association“, „Television Broadcasters Association“ и некоторые другие известные компании потребовали от Федеральной комиссии связи запрещения цветного телевидения, грозящего колоссальными убытками выше — перечисленным фирмам.
Федеральная комиссия вняла этой просьбе. Вчера она вынесла решение: цветное телевидение запрещается, по крайней мере, на ближайшие пять лет».
Прочтя эту заметку, Лэнд с такой силой ударил ногой «гроб», что из него вылетела специальная электронная лампа, похожая на стеклянного человечка с поднятыми руками.
Лэнд с яростью ударил «гроб» ногой.
Она разлетелась на мельчайшие брызги, издав, казалось, какой-то вздох.
— Продажные негодяи! — воскликнул Лэнд. — Впрочем, чего ожидать от ФКС? Ведь в «Черной летописи Конгресса», выпущенной в 1944 году Институтом труда, было рассказано, как Конгресс провалил в угоду Национальной ассоциации промышленников десять законопроектов, направленных на повышение общественного благосостояния!
Мартин невольно засмеялся, глядя на Лэнда, в искреннем негодовании бегавшего по лаборатории.
— Чего вы смеетесь? — сердито спросил Лэнд.
— Можно подумать, что мы изобрели это цветное телевидение, а не гроб для него. Уж очень от души вы возмущаетесь.
Лэнд молча посмотрел на перевернувшийся аппарат, на жалкие остатки драгоценной лампы-уникума.
— Вы правы, В нашем деле всегда надо быть готовыми к подобному исходу. Подкуп — гораздо проще нашего аппарата и действует куда надежнее!
Он дружески хлопнул юношу по плечу и сказал:
— Пойдем, мой мальчик, в буфет и спрыснем благополучное окончание работ по «усовершенствованию» цветного телевидения.
Дым над Филадельфией
Знание сложнейшей электрической аппаратуры и изобретательность быстро превратили Мартина в незаменимого универсала, услуг которого требовали самые различные лаборатории. Он рисковал жизнью при опытах со взрывчатыми веществами, дважды отравлялся газами в химической лаборатории профессора Сноудена.
Профессор Сноуден, лысый маленький человечек, похожий на облезлую старую обезьяну, считал, что для его здоровья вредно работать более двух часов в сутки. Остальное время он играл в теннис, отдыхал и философствовал. Вся философия Сноудена покоилась на презрении к людям и на ни чем необоснованной уверенности, что сам он все-таки лучше многих.