— Однажды, когда у меня было особенно плохое настроение, мне попалась анкета, составленная профессором Дорндаком. Я хорошо знаю Дорндака, так как учился у него: низенький человек с огромным животом, делающим его похожим на гигантскую грушу, у которой выросли две тоненькие ножки. Большой специалист по взрывчатым веществам, в старости он почему-то стал неравнодушен к вопросам психологии. Он искренне убежден, что его опыты и умозаключения в этой области должны открыть перед Америкой, а может быть, и всем человечеством, какой-то новый путь. Впрочем, его самомнение неудивительно, так как к его словам — прислушиваются многие наши ученые и считают его гениальным выразителем их чаяний.
Лучшим орудием психолога, по мнению Дорндака, позволяющим добираться до самых глубоких тайников человеческой души, являются анкеты. Оперируя законами больших чисел, на основании научно составленной анкеты можно получить представление о душе всего народа, утверждает он.
Своим коньком Дорндак избрал судьбы интеллигенции. (Зам он умный, талантливый инженер, но анкеты, которые он рассылает окончившим университет, производят впечатление составленных в бреду. Идею анкеты, которая попалась мне, можно изложить очень кратко: «За какую сумму денег, выплаченных наличными, вы согласились бы выполнить указанное в каждом из вопросов условие или перенести указанное страдание? Поставьте желаемую сумму против каждого вопроса». Из пятидесяти одного вопроса анкеты я сейчас хорошо помню только несколько:
«За какую сумму вы согласились бы лишиться одного переднего зуба? За какую сумму вы согласны потерять зрение? За сколько вы согласились бы плюнуть на портрет своей матери? За какую сумму вы согласились бы потерять надежду на загробную жизнь?»
Изучая ответы на эти идиотские вопросы, Дорндак строил свои теории о моральном облике американской молодежи, о ее готовности на различные страдания и степени недовольства своим теперешним положением. В том отчаянном состоянии, в котором я тогда находился, я почему-то надеялся, что Дорндак обязательно выручит меня, узнав, что я готов практически выполнить какое-нибудь из условий его анкеты.
Словом, я, не теряя времени, отправился к Дорндаку, хотя, в сущности, не знал, о чем с — ним говорить и что просить. Принял он меня очень радушно. Когда я сказал, что меня заинтересовала его анкета, Дорндак закусил удила и понесся с такой бешеной скоростью, что половину его фраз я не понимал. Помню, он, захлебываясь, сообщил мне некоторые результаты своей анкеты. Дешевле всего, оказывается, шло бессмертие. Работавшие соглашались потерять всякую надежду на загробную жизнь за пару тысяч долларов, а безработные уступали ее за гроши.
— Как было бы интересно выяснить процент людей, действительно согласных выполнить то, о чем они пишут! — воскликнул Дорндак.
Потом он долго бегал по кабинету из угла в угол, потирая короткие ручки, страдальчески поднимая брови, вздыхая. Наконец он рухнул в кресло, стоявшее у стола, и опросил меня:
— Так вы действительно в отчаянном положении?
— В безнадежном, — ответил я искренно.
— Пожалуй, я могу вам предложить кое-что. Представьте себе, что в моей анкете был бы такой вопрос: «За сколько тысяч долларов вы согласились бы взорвать значительный заряд динамита в четырех-шести дюймах от собственной головы?»
— Я уверен, что все спрашиваемые, в том числе и я сам, ответили бы отрицательно. Судя по вашей анкете, не нашлось ни одного охотника за деньги лишиться зрения. А взрыв динамита сулит еще худшее.
Дорндак весело засмеялся.
— Напрасно вы так думаете. Внешне это действительно выглядит очень страшно, но, если вы в момент взрыва будете находиться в вакууме, образующемся при этом, опасность не столь велика. Зато вне пределов вакуума вас разорвет на части. Секрет в том, чтобы иметь мужество находиться вплотную к очагу взрыва. Вы понимаете, какой это шанс для отчаянно смелого человека — назовем его «Демоном динамита», — устраивающего свои представления на глазах тысяч зрителей где-нибудь на открытом воздухе? Доллары поплывут в его карманы, он мгновенно станет знаменитостью. Я предлагаю вам стать «Демоном динамита», потому что мне хочется помочь вам, а также и проверить на практике свои расчеты, хотя я в них вполне уверен. Кроме того, это откроет новую эру в моих психологических исследованиях. Вопросы анкет я смогу из платонической области перевести в практическую. Вы будете моим первым опытом.
Видимо, мое лицо не выразило никакого восторга. Дорндак обиженно пожал плечами, посмотрел на часы и сказал холодно: