- Мне чертовски хочется набить вам морду, Лиссей!
- Поверьте, дорогой мой, я испытываю к вам точно такие же теплые чувства!
Честно говоря, наши вызывающие реплики, скрытые и откровенные угрозы выглядели немного комично. Ни дать ни взять дурно воспитанные дети! Сужаль первым решил положить конец нелепой сцене.
- Довольно! Чем скорее вы отсюда уйдете, тем раньше я снова обрету вкус к жизни. Что вам от меня нужно?
- Хочу рассказать вам одну историю.
- Я уже вышел из такого возраста!
- Это не сказка.
Он вздохнул, решив, очевидно, что все равно от меня не отделается.
- Ладно, валяйте... но только так, чтобы я не уснул со скуки!
- Ну, это вряд ли... И к тому же, если перед уходом из вашей забегаловки мне вздумается уложить вас отдохнуть, уж наверное я найду более эффективный способ.
И я добросовестно повторил ему все, что меньше часу назад говорил Эвелин, а потом поставил перед тем же незамысловатым выбором: либо он, либо мадам Гажан. Должен честно признаться, что такая альтернатива ничуть не испугала хозяина кабаре. Более того, он весело расхохотался и тем довел меня до полного исступления.
- Кроме шуток, Лиссей? Неужели в вашей лавочке держат таких ослов? Скажите честно, вы можете представить, чтобы Эвелин ударила по голове эту несчастную женщину, к тому же бывшую коллегу? Или подыскала наемного убийцу и за умеренную мзду велела вас задавить? Может, вы плохо себя чувствуете?
- Да нет, спасибо за заботу, прекрасно. Но позвольте заметить, что, по-моему, как раз вы-то могли бы гораздо лучше справиться с этой ролью, чем мадам Гажан.
- А вам ужасно хотелось бы схватить меня за шиворот, да?
- Вы и представить себе не можете, как!
- Чертовски жаль огорчать вас, месье Лиссей, но не смогу доставить вам такое удовольствие. К несчастью для вас, мы с Марком Гажаном всегда поддерживали самые дружеские отношения. Я люблю Эвелин, ну и что? При всей своей любви я не стал бы убивать Марка в надежде унаследовать его жену, даже если допустить бредовую мысль, что она согласилась бы на такое преступление. По-моему, у вас довольно причудливый склад ума. Или это чисто профессиональная болезнь?
- Ну нет, в этом плане нам далеко до тех, кого мы обычно преследуем.
- Повторяю вам, я люблю Эвелин и, если Марк так и не вернется, несомненно предложу ей руку и сердце...
- А как же Линда Дил?
- Оставьте Линду в покое и, прошу вас, не вмешивайтесь в мою личную жизнь! Тем не менее я не настолько ослеплен страстью, чтобы пойти на убийство ради более чем проблематичной возможности стать супругом Эвелин. А уж насчет того, чтобы прикончить Марка из-за каких-то бумажек, в которых я ровно ничего не смыслю, так это вообще полный идиотизм. Возможно, в какой-то мере я и авантюрист, месье Лиссей, но в чисто буржуазном понимании этого слова. Уверяю вас, у меня нет ни малейшей тяги к измене и шпионажу. В этом отношении мне более чем достаточно романов.
- Но мой коллега Тривье погиб...
- И я о нем очень сожалею, он показался мне славным малым.
- А где вы познакомились?
- Да здесь же! И, если хотите знать, по-моему, ваш приятель всерьез положил глаз на Линду.
Я постарался не показать, как меня заинтересовало это известие. Если Тривье хотелось поближе познакомиться с мисс Дил, то уж никак не по тем причинам, которые предполагал Сужаль.
- Но погибла еще и мадемуазель Краст...
- Ну и что?
- Значит, обоих кто-то убил.
- Бесспорно, и, если это единственный плод ваших напряженных размышлений - значит, вам напрасно платят жалованье.
- Возможно, вы удивитесь, месье Сужаль, но я твердо намерен заслужить эти деньги, отыскав Марка Гажана и поймав убийцу.
- Браво! Надеюсь, вам дадут медаль?
Неожиданно я увидел, как за спиной сидевшего задом к двери Сужаля появился Сальваньяк, в пальто и со шляпой в руке. Он кого-то искал глазами и явно не собирался здесь задерживаться. Наконец мы встретились взглядом, и я понял, что он хочет сказать мне что-то важное. И в самом деле, как только я встал, Сальваньяк выскользнул из зала.
- Я вполне удовлетворен нашим разговором, Сужаль.
- А я - нет.
- Неважно. И, думаю, мы еще встретимся.
- Надеюсь, нет.
- Ну а я совершенно уверен, что так и будет.
Я медленно побрел к раздевалке. Хозяин кабаре - следом, и, когда мы поравнялись с переполненным баром, он вдруг громко сказал:
- Жак, последите, чтобы этот господин уплатил за выпивку, прежде чем удрать.
Все сразу уставились на меня. Я подошел к бару, протянул бармену десятифранковую банкноту и, получив сдачу, тут же подвинул ее обратно.
- Это вам, Жак.
- Большое спасибо, месье.
- А это вам, Сужаль!
И, неожиданно развернувшись, я изо всех сил стукнул хозяина заведения в челюсть, вложив в этот удар все раздражение, накопившееся за время разговора. Сужаль попятился, налетел на ближайший столик и рухнул без сознания. Сидевшие за столиком с воплями вскочили. Я заметил, как бармен начал шарить под стойкой, видимо ища оружие, и быстро сунул руку за пазуху.
- На вашем месте, Жак, я бы воздержался от глупостей, - вкрадчиво посоветовал я.
Он послушно замер, и я беспрепятственно вышел в холл, где меня дожидался Сальваньяк.
- Тяжелая у вас рука... - лаконично заметил он. - Завтра утром у Сужаля будет хорошенький вид! На вашем месте я бы следил за ним в оба.
Некоторое время мы молча шли рядом - моя машина стояла довольно далеко от кабаре.
- Подвезти вас? - наконец спросил я Сальваньяка.
- Нет, я сам поеду сзади и провожу вас до гостиницы, а то как бы чего не вышло...
- Очень любезно с вашей стороны. Но как вы догадались, что я в "Кольце Сатурна"?
- Лафрамбуаз не мог приехать сам и распорядился, чтобы мне позвонили.
- А почему не мог?
- Он в больнице.
- Не может быть! Несчастный случай?
- Ну, если можно так назвать то, что он заработал две пули в левую руку и одну - в бедро...
Глава 3
Известие настолько вышибло меня из колеи, что в первую минуту я даже не нашел слов. Иеремию пытались убить?.. Но почему? Почему? Даже понимая, что Сальваньяк внимательно следит за моей реакцией, я все-таки долго не мог опомниться. Представляю, что он думал в эти минуты о моем самообладании...
- Я просто потрясен, - с виноватым видом признался я.
- Вижу.
- В какой он больнице?
- Бесполезно, старина, вас все равно не пустят. Лафрамбуаз сейчас наверняка лежит на операционном столе, так что ему, честное слово, не до вас... Возвращайтесь в гостиницу и попробуйте уснуть, тем более что, по-моему, наше дело все больше осложняется, а думать лучше на свежую голову.
- Иеремия Лафрамбуаз - потрясающий тип.
- Не сомневаюсь. Ведь даже на носилках он позаботился о том, чтобы мне позвонили и попросили отыскать вас в "Кольце Сатурна", где, по его мнению, вам могла грозить опасность.
На прощание я все же задал Сальваньяку еще один вопрос:
- Как по-вашему, что все это означает?
- Честно говоря, понятия не имею, но, сдается мне, вы сами, не отдавая себе в том отчета, расшевелили осиное гнездо, и кому-то это страшно не понравилось, что вам и пытаются показать всеми возможными способами...
- Но при чем тут Лафрамбуаз?
- Возможно, кто-то узнал, что он вам помогает?
В голове сразу мелькнула мысль об Эвелин. Мне стало больно.
- Но тогда и вам грозит... - пробормотал я, стараясь, чтобы Сальваньяк не уловил дрожи в голосе и не понял истинных причин моего беспокойства.
Но он тихонько рассмеялся.
- За меня вам нечего волноваться. Я умею за себя постоять. То, что случилось с Ламфрамбуазом, для нас - очень полезное предупреждение. В случае чего я постараюсь опередить противника и выстрелить первым. Отправляйтесь отдыхать, старина... А серьезные дела отложим на завтра.