Ну выше и выше. Он сказал как есть, раз она этого не понимает — ну, значит, не понимает.
— А что, кстати, между вами произошло? — спросила мама.
Марк вздохнул.
— Она тебе изменила?
— Ну, почему сразу изменила? — взмахнул руками.
— Ты ей изменил? — не дрогнула мама.
— Да никто никому не изменял, мам! Наверное, если бы она изменила, мне было бы даже легче. Или я ей. Тогда я бы знал, что делать. Но я всё время пытаюсь понять, почему, когда, что пошло не так. И не могу. Наверное, она меня просто разлюбила. Так бывает, — он тяжело рухнул обратно на диван.
— И что бы ты делал, если бы ей изменил? — с азартом натуралиста, препарирующего лягушку, расспрашивала его мама. Бесстрастно и во имя науки.
— Вымаливал бы прощение. Что ещё я мог сделать? — пожал плечами Марк. — Вымаливал и надеялся, что она меня простит.
Мама приподняла бровь, словно такое поведение было ей совершенно непонятно, или, по крайней мере, чуждо. Раньше Марк думал, бездушие — её профессиональная черта, но сейчас всё чаще склонялся к мысли, что это присущие ей хладнокровие, даже чёрствость и душевная глухота сделали из неё хорошего врача: гинеколога, репродуктолога, акушера, эндокринолога.
— Думаешь, она бы тебя простила?
— Если бы любила, думаю, простила бы.
— А ты её? Если бы тебе изменила она?
— Мама! — мотнул головой Марк. До чего же она любила расковыривать болячки. — Она мне не изменяла. Просто разлюбила.
— Тогда тебе точно нужно соглашаться на эту стажировку, — как Марк и предполагал, свернула на нужную ей тему мама. — Она тебя разлюбила, вы развелись — цепляться не за что. Надо двигаться вперёд.
Говорить маме: «я её не разлюбил» было бессмысленно.
Одной любви для двоих недостаточно, ответит она. Нет, не так. «Одной, сука, любви на двоих недостаточно». И они снова пойдут по замкнутому кругу.
— Я подумаю, мам — выдохнул Марк.
Да, стажировка — прекрасная возможность выйти на более высокий профессиональный уровень, наладить отношения с зарубежными партнёрами, получить опыт жизни и работы в другой стране, да просто сменить обстановку. Но Марк пока не чувствовал в себе сил двигаться дальше.
И хуже всего — куда с большим рвением цеплялся за прошлое, чем за настоящее, и тем более думал про будущее.
10
Марк вернулся к себе поздно вечером.
Посреди комнаты так и стояли неразобранные коробки. В ванне лежал ворох грязных вещей (Марк мимоходом подумал, что у него скоро не останется чистых рубашек), а постельное бельё, что он привёз, до сих пор пахло её духами. Или это просто порошок?
Неважно. Марк не хотел, чтобы этот запах исчезал.
Он купил чёртову квартиру не потому, что хозяин до сих пор был ему должен за ремонт, хотя с рациональной точки зрения это было выгодно. Он купил её потому, что здесь они с Аней были счастливы, — он не солгал маме ни единой буквой.
Да ссорились, но зато как мирились!
Да спорили, но всегда находили решение.
Матрас на голом полу, на котором они мечтали…
О чём они тогда только не мечтали!
Родить трёх детей. Купить дом у моря. Марк — открыть свою финансовую компанию, стать рантье — накупить квартир в разных городах и странах и путешествовать на яхте по миру на доходы с их аренды. Аня — получить Эффи. Есть такая известная в узких кругах награда в области рекламы и маркетинга, что считается одной из самых престижных в её отрасли.
Отчаянные, молодые, счастливые.
Их ещё ничто не пугало. Они собирались жить вечно.
И вечно быть вместе.
«Наверняка сейчас она сделает упор на карьеру», — подумал Марк уже в постели.
Он просматривал страницы её соцсетей, но она ничего не выкладывала и больше недели даже не заходила. Анна и раньше не особо стремилась к публичности, писала по вдохновению, больше для друзей, чем для себя, гордилась больше успехами Марка, чем своими.
Марк открыл посты трёхлетней давности.
Озеро, лес, велосипеды. Божья коровка на его ладони. Лист лопуха на её лице.