Когда Гермиона услышала в комнате тихий удар, она заподозрила, что что-то внутри пошло не так. Собрав всю имеющеюся силу воли, она, подбадривая себя, вошла в комнату. Она осмелилась бросить только короткий взгляд на тело, лежащее на катафалке, и подошла к упавшему телу Рона.
– Рон, Рон, – испуганно позвала она, хватая его за плечо. – Очнись, Рон, пожалуйста…
Но Рон, казалось, не приходил в себя, и Гермиона стала приходить в отчаяние. Рон нуждался в помощи, но она не хотела оставить ЗДЕСЬ своего друга. Проверив его, она обнаружила, что он все еще дышал, слишком быстро, и пульс его был ускоренным.
– Рон, – снова попыталась она и потрясла бессознательное тело. – Очнись, Рон, – но последние слова были сказаны в полупанике.
Она начала дрожать. Она была одна с двумя друзьями, один из которых лежал мертвым, другой – бессознательным, и она внезапно была вынуждена думать и поступать, как взрослая, но она не могла. Нет, не сейчас, не в этих обстоятельствах.
Она ощутила горячие слезы, бегущие по щекам.
– Рон, пожалуйста… – пробормотала она, а когда подняла взгляд, добавила: – Гарри, пожалуйста, кто-нибудь…
И она отчаянно зарыдала.
Гарри уже умер. Что, если Рон тоже собирался умереть?
Она потрясла Рона, снова и снова рыдая.
– Рон, Гарри, пожалуйста, – ее тело сильно дрожало. – Пожалуйста… пожалуйста… – она больше не могла видеть, слезы препятствовали зрению, и весь мир стал расплывчатым пятном вокруг нее. Мерцающий свет факела, спокойное лицо Гарри и безжизненное тело Рона… Она начала громко рыдать, и эмоции, подавляемые целый день, вырвались. Лицо Артура Уизли, когда тот просто сказал: «Гарри мертв». Упрямый протест Рона: «Это не может быть правдой! Папа! Скажи, ты только…» Потрясенные лица ее родителей, нервозные взгляды Уизли (она подозревала, что они держали что-то в тайне, которую не разделили с ней). И их путь к Хогвартсу, короткий разговор с Директором школы… Как будто все случилось с кем-то другим, а она только наблюдала происходящее… до сих пор.
Она побежала бы к матери плакать, но ее родители уехали, чтобы привезти на похороны Дурслей… и она должна была что-нибудь сделать с потерявшим сознание Роном… Это было просто слишком.
И Гарри действительно был мертв. Это было несомненно.
Она встала на колени рядом с Роном, опустив голову и вздрагивая от каждого рыдания.
Внезапно она почувствовала на плече бережную руку.
– Мисс Грейнджер? – спросил знакомый голос. – Что случилось?
– Рон… упал в обморок… – пыталась она выдавить слова из сжавшегося горла, но это было чрезвычайно трудно. Она могла только дышать. Ее голос был хриплым и язык казался ей слишком вялым, чтобы говорить.
Затем обладатель знакомого голоса поднял тело Рона и покинул комнату, но она еще не могла встать, она стояла на коленях, испуганно таращась в пространство. Она могла слышать предыдущий голос, спокойно разговаривающий со школьной медсестрой. Затем снова бережная рука.
– Мисс Грейнджер… было бы лучше подняться и лечь в кровать… Завтра Вы должны быть сильной.
Она не смогла удержать дрожь, слушая эти слова. Завтра – это было бы критическим моментом в ее жизни: кое-что закончилось бы навсегда, и ничего не было бы снова прежним после этого.
– Мама… – пробормотала она, плача. Она внезапно захотела, чтобы ее мать вернулась обнять ее и плакать, как она делала, когда была еще маленьким ребенком… Но мать оставила ее в самой трудной ситуации в ее жизни. Когда эти мысли проникли в ее сознание, она рухнула на землю, подобно Рону. Разницей было то, что она была в сознании, мучительном, однако твердом, и она старалась потерять сознание, это было бы лучше.
Затем кто-то поднял ее, как и Рона, и ее вынесли из этой ужасной комнаты, которую она никогда больше не хотела увидеть. Она прижала лицо к плечу несущего ее мужчины, бормоча бессмысленные слова и фразы. Ее положили на кровать, и кто-то накрыл ее одеялом. Она продолжала беззвучно плакать.
– Мне нужно зелье сна без сновидений, Поппи, – сказал знакомый голос.
– Минуту, Северус, – вздохнула медсестра. – Я почти закончила, устанавливая состояние молодого Уизли.
– Это был шок?
– Да, у него была гипервентиляция. В действительности, он не должен был посещать морг посреди ночи…
– Гарри был его лучшим другом. Он хотел его увидеть последний раз в жизни, Поппи, – ответил мастер зельеварения незнакомым дружеским тоном и вытер лицо Гермионы носовым платком.
– Удачно, что Вы пошли туда же…
– Да… – это был всего лишь шепот.
– А мисс Грейнджер? Что с ней? – спросила мадам Помфри.
– Я думаю, она также потрясена, хотя сумела остаться в сознании. Вы чувствуете себя лучше, мисс Грейнджер?