Дамблдор, казалось, избегал пронизывающего взгляда мастера зельеварения, он удобно уселся в кресло напротив дивана, затем поднял взгляд на пару, сидящую перед ним под одним одеялом, и улыбнулся, увидев, что рука Снейпа все еще была на плече Гарри.
Гарри несколько успокоился, глядя на улыбку директора, Снейп же, напротив, начал приходить в ярость.
– Я надеюсь, что Вы наслаждались этим! – прошипел он и хотел скрестить руки перед грудью, но плечо Гарри помешало этому, так что он только зыркнул на старика лучшим взглядом Пожирателя Смерти.
Дамблдор не испугался этого представления, но, тем не менее, его улыбка угасла.
– Я не наслаждался этим, Северус. Ни на мгновение. Но это было необходимо. Извини, – его лицо стало крайне серьезным.
– Я думаю не только о последних нескольких днях, Альбус, – голос Снейпа был холодным и резким. – Как насчет последних лет? Последних пятнадцати лет? Это было Вашей большой шуткой, не так ли?
На мгновение Гарри был уверен, что Дамблдор потеряет самообладание, но старик как-то сумел остаться спокойным и внезапно показался просто… печальным.
– Я думаю, Вы должны нам объяснение, – продолжил мастер зельеварения. – Не о фактах – мы как-то ухитрились угадать их. Меня скорее интересуют Ваши причины держать все это в тайне.
Весь разговор был таким неудобным, что Гарри предпочел бы быть где угодно, но не здесь. Да, ему тоже было любопытно, но тон всей беседы был таким холодным… это напомнило ему урок зельеварения или первый совместный день в Поместье Кошмара. Ему это чувство вовсе не понравилось.
– Это не было моим решением, Северус, – тяжело вздохнул директор. – Нисколько. Я не соглашался с этим, но мое положение было в определенном смысле похоже на твое…
– Ваша точка зрения? – холод не исчез из тона Снейпа.
– Я был вынужден клятвой держать это в тайне.
Легкий намек на понимание скользнул по лицу Снейпа.
– Лили? – осторожно спросил он.
Дамблдор только кинул в ответ.
– Сегодня я действительно почувствовал облегчение, когда ты сказал, что уже решил эту ее глупую загадку, – Гарри был потрясен явной злостью на лице директора. – Я не знаю, как я мог рассказать тебе, не нарушая моей клятвы… К счастью, я избежал этих неприятностей.
– Хорошо, Альбус, тогда мы можем услышать всю историю? – Снейп откинулся на диван. Гарри почувствовал облегчение, когда напряженность немного спала.
– Конечно, – кивнул Дамблдор. – Ты имеешь право знать это, как ты и сказал, Северус… Слушай… Вся история началась на пятом курсе твоего брата. Он и Лили всегда были друзьями, но старались держать свою дружбу в секрете. Квайетус беспокоился о тебе и о реакции твоих родителей и не хотел подвергать Лили опасности. Но когда они стали ближе, им потребовался план, чтобы незаметно встречаться и быть вместе. К тому времени Джеймс был одним из лучших друзей Квайетуса и, хотя Сириусу и Питеру не нравились их отношения, они принимали их, потому что… в то время они были заняты еще и другими вещами… – директор слегка улыбнулся. – Блэк встречался с девушкой из Рейвенкло, Питер старался получить как можно больше ТРИТОНов, потому что хотел работать в министерстве. Тот год был твоим последним курсом, Северус. Я думаю, ты ничего не замечал, потому что тоже был занят своим делом.
Снейп не выглядел слишком счастливым, когда услышал это замечание.
– Да, я тогда собирался присоединиться к Волдеморту, – мрачно рявкнул он.
Внезапно директор смутился.
– Я думал об Энн Блэк, Северус, – сказал старик.
– В то время я не слишком много думал о ней, – в этих словах было ясно слышно отвращение к себе. Гарри слегка подтолкнул его локтем.
– Эй, Северус… Не начинайте этого снова… – пробормотал он, и директор слегка улыбнулся словам Гарри. Тот на мгновение смутился, затем тоже улыбнулся в ответ. – Продолжайте рассказ, директор, пожалуйста.
– Так… Джеймс и Лили притворялись, что встречаются, так что Лили могла проводить каникулы и некоторые выходные у Поттеров, особенно после окончания Джеймсом учебы, поэтому Квайетус и Лили могли встречаться, не вызывая подозрений… – голос директора стал немного отстраненным. – Это было крайне жестоко по отношению к Джеймсу, потому что он тоже был в нее влюблен. Однако я думаю, он никогда ей об этом не рассказывал, – добавил он тихо.
– Но когда они собрались пожениться, он, я уверен, рассказал ей… – умоляюще посмотрел на старика Гарри. Простая мысль, что его отец… нет, не его отец, но да, в определенном смысле его отец, как объяснил ему Северус несколько дней назад, Джеймс Поттер жил с его матерью без какой-либо взаимности в ответ на его чувства… Гарри почувствовал, что его горло сжалось.
– Я не знаю точно, что происходило во время их брака, но я не думаю, что они были… близки друг другу в том смысле, о котором ты думаешь, Гарри. Джеймс уважал твою мать и делал все, что мог, чтобы утешить ее после смерти Квайетуса.
– Это должно было быть очень трудно для него… – прошептал мальчик все еще под воздействием предыдущей мысли.
Снейп только кивнул.
– Я никогда не думал, что Джеймс был таким… благородным, – признал он.
– Подобно его отцу и матери, – улыбка Дамблдора пропала. – Они были просто слишком хорошими… и абсолютно самоотверженными, и умерли, защищая других. Все они. Но это – другая история. Как ты знаешь, когда Квайетус умер, Лили уже знала, что беременна ребенком твоего брата. То, что ты спас ее, случилось только через два дня после его смерти.
– Только через два дня? Мне казалось, гораздо больше… – пробормотал Снейп. – Да, возможно, Вы правы. Когда я спас ее, она еще не знала… я рассказал это ей… но она была на похоронах.
– Да. После похорон она провела много времени на могиле Квайетуса. Это был один из тех случаев, когда я нашел ее и поговорил с ней. Была зима, и она совсем замерзла, потому что сидела там долгие часы. Лили заметила, что ты никогда не посещаешь могилу и здорово успокоилась, потому что не хотела встретить тебя. Я затащил ее к себе в кабинет, и она рассказала, что беременна ребенком твоего брата. Она была в крайнем отчаянии. Они не были женаты, и ее любимый умер. Она была напугана мыслью об унижениях и насмешках по отношению к ребенку, рожденному вне брака… Я думаю, ее главной причиной сохранить ребенка, тебя, Гарри, было то, что она глубоко любила твоего отца, а ты был единственным, что от него осталось.
Впервые с того момента, как он узнал правду, Гарри почувствовал в груди неопределенное теплое чувство. Это было так… хорошо и грустно одновременно.
«Твой отец». Дамблдор сказал так прозаично и естественно, что это вызвало в нем какую-то родственную причастность.
«Твой отец». «Она любила твоего отца». Квайетуса, не Джеймса. Гарри плотно закрыл глаза. Он почувствовал, что комната вокруг закружилась.
«Твой отец». Его мертвый отец. Почему все это всегда случается с ним? Так или иначе, он принял этот факт несколько дней назад, когда выяснил это вместе с Северусом. Но тогда это в основном означало, что он и Северус – родственники. Ему понравилась мысль о родстве с Северусом, но он никак не мог принять мысль о Квайетусе, являвшемся его отцом. Это казалось таким невероятным. Таким далеким. Но естественные слова Дамблдора поразили его прямо в сердце. Так что он был уверен. Квайетус. Человек, о котором он никогда раньше не слышал.