— Прошу вас, кабальеро, протянуть друг другу руки!
Бето, добродушно улыбнувшись, обнял Себастьяна, а Кики ринулся обнимать Лили, чему оба кабальеро решительно воспрепятствовали.
— Не держит удары, — извинился за пьяного приятеля Себастьян.
— Приходите ко мне, буду рад.
— Это куда же? — спросил Себастьян, хотя был наслышан от той же Лили о завидном повороте событий в жизни «сироты».
— В дом моих родителей, — Бето широко улыбнулся. — В дом Сальватьерра.
— Непременно! — буркнул Себастьян. — И передай привет Марисабель.
— Непременно! — в тон ему буркнул Бето.
— Прошу тебя, Себас, позвони мне завтра, мне надо кое о чем с тобой переговорить. — Лили незаметно подмигнула Себастьяну.
— О'кей! — ответил он, продолжив буксировать Кики к выходу.
На улице вместе с первым глотком прохладного, но изрядно загазованного столичного воздуха Кики получил сильный удар по лицу.
— От хозяина! — сказал, криво ухмыляясь, вышибала Диди. — Приходите снова, всегда будем рады!
— Ну, спасибо хозяину! — заныл Кики, размазывая кровь.
Глава 16
Официант усадил Лили и Бето почти у самой сцены. Они пришли как раз к началу второй части вечернего шоу.
— А теперь, — объявил конферансье, — мы попросим на сцену победительницу конкурса, нашу несравненную «идеальную модель» Неукротимую Викторию!
Последние его слова были покрыты шумными аплодисментами и одобрительными возгласами: к этому часу атмосфера в кабаре пришла в свою наилучшую норму, когда счета посетителей, которые нетерпеливо подзывают сбившихся с ног официантов, начинают стремительно расти пропорционально выпитым дамами ликерам и унциям крепких мужских напитков.
Когда свет погас и сцену высветили разноцветные лучи направленных проекторов, глазам зрителей предстало огромное ослепительно белое шелковое полотно.
— Это что еще за фокус? — громко спросил один из простаков-посетителей. — Парашют, что ли?
— А Виктория, где Виктория? — послышался в тишине другой недоумевающий голос. На любопытствующих зашикали: разве не понятно, что она там, под покрывалом!
Тем временем под ним возникло еле уловимое движение, не то копошение, не то дрожь во сне. Загадочность происходящего утихомирила зрителей.
Движения под покрывалом стали более резкими, теперь можно было догадаться, что под ним два существа, и одно из них хочет обладать другим. Этот незримый танец вповалку двух тел возбуждал больше любого открытого эротического действия. Каждый мог домыслить свое, и это «свое» воздействовало сильнее самого откровенного стриптиза.
Из динамиков донеслись странные звуки, одновременно напоминающие стоны и звероподобное рычание. Совершенно явно шелковое полотно скрывало акт насилия. Борьба под ним становилась все яростнее.
Неожиданно по полотну стало расползаться ярко-красное пятно!
В прорехе покрывала, почти на уровне пола, показалась голова Виктории, ее глаза были закрыты, рот обезобразила гримаса боли и отвращения.
«Да ей цены нет! — подумал Блас Кесада, наблюдавший за выступлением Виктории из кабины осветителя, и тут же мысленно поправил себя, усмехнувшись: — Есть ей цена, если только покупатель не поскупится…»
— Блас, — ревниво дернула его за рукав стоявшая рядом Вивиан. — Нравится она тебе?
— Кто ей придумал этот номер?
— Она сама и придумала. Выдумщица она у нас.
Медленно поднимаясь и увлекая за собой белое покрывало, которое на ее плечах стало напоминать огромное окровавленное пончо, Виктория стянула его с распростертого на полу насильника и закружилась в нервном, все убыстряющемся танце под влажное ритмичное «бульканье» ксилофонов-маримб. Этот танец, вобравший боль унижения, радость мести и все напряжение неизбытого девического чувства, был неожидан для подобного места, в особенности после откровенно «соленого» первого акта. Затаив дыхание, следил зал за бессловесным чувственным рассказом Виктории.
— Так ты говоришь, что этот Луис Альберто и Виктория дружат?
— Дружили. Если она тогда за кого и вышла бы замуж без оглядки, так это за него.
Маримбы заклекотали громче. Окровавленное покрывало соскользнуло с тела танцовщицы, словно она навсегда освобождалась от кошмарного видения. В ее наготе явилась протрезвевшим посетителям ресторана-кабаре незапятнанная чистота любви…
Посвечивая карманным фонариком, официант подвел к столику, за которым сидели Лили с Бето, припоздавших Марисабель и Умберто…