Эпоха прагматичности не дает покоя людям и мне в том числе. В сотый раз мне задали вопрос, планирую ли я заработать на книге, в сотый раз я отвечаю, что даже если бы хотел, это, как по мне, просто невозможно. Если честно, я несколько раз представлял, что вот я напишу книгу, выложу в интернет, все начнут репостить и перекидывать ее друг другу, со мной связываются из крупного издательства и вот я состоявшийся писатель. Естественно, не всерьез представлял, просто пощекотать воображение. Да и вообще, как выглядит успешная книга? В современном мире скорее книга привязана к писателю и ее популярность зависит от имени автора, нежели известность автора от качества написанного. Как это ни странно, самые хреновые маркетологи у книжных издательств, какую ни возьми: «Книга изменившая мир!» «Книга, объединившая поколения!» «Революция в литературном мире!» «Уникальная фигура 20-21 века!» И прочая лабуда. Ну серьезно? Книг, подходящих под такое описание по пальцам рук пересчитать. Вообще пугает такая штука, пишешь тихо-спокойно, издаешь, а тебе авторство революции втюхивают, еще и фигурой делают, причем фигурой шахматной, и не разберешь: то ли конем, то ли ферзем, а может вообще пешкой. Бррр. Жуть! Не завидую современным печатающимся авторам, лежат их книги на полке в книжном магазине, посетителей итак немного, а большинство уже знает за чем пришли. И продолжают книги дальше пылиться в ожидании своего покупателя. А может все и не так мрачно, я понятия не имею, только представляю. Перечень моих писателей давно сформирован, очень редко попадает кто-то новый, на современную литературу я совершенно не обращаю внимания. Негативный опыт. А может и зря, вдруг запылившаяся книга ждет именно меня?
Недавно наконец-то прочитал: «Над пропастью во ржи» Селинджера. Догадываюсь, сколько эмоций и переживаний вложил автор, но мне в голову въелся только один вывод о прочитанном: американский подросток страдает по-американски. Знаете, никогда не задумывался, что у ментальных переживаний есть национальный оттенок, как и в рассуждениях о метафизике. Метафизические законы все-таки законы, как и прописные истины. В теории государства и права есть раздел, называемый: «естественное право», оно не позитивно, т.е. его статьи нигде не прописаны, но существуют. Это, как бы, сами собой разумеющиеся права каждого, настолько очевидные для любого цивилизованного человека, что наличие таких прав абсолютно логично и неоспоримо. Я это к тому, что все-таки мы все разные и одинаковые одновременно. Побудители и катализаторы наших тревог и размышлений могут настолько отличаться, в зависимости от миллионов обстоятельств, что где один будет смеяться, другой рыдать навзрыд. Однако если отбросить оттенки, то беспокоимся мы об одних и тех же вещах, желаем, по большому счету, одного и того же, я думаю, в десять пунктов можно было бы уложиться. Не буду описывать какие пункты мне рисуются, да и не мне это делать. Подумайте про себя и решите сами, мы же плюс-минус разные. В вышеупомянутой книге больше всего мне запомнился момент, когда сестренка главного героя спросила, что ему действительно нравится в жизни, а он растерялся. Задав аналогичный вопрос самому себе, я тоже глубоко задумался. Понятное дело, можно подобрать с полсотни приятных душе и телу вещей, но в голове не возникает ничего, от чего бы я не смог отказаться, что цепляло бы и радовала настолько, чтобы чувствовать вкус жизни во всем колорите…Пока ничего, будем думать, авось появится. Я уже писал, что не люблю Новый год, но не брезгую загадывать желание в новогоднюю ночь, последние несколько лет загадываю одно и тоже, пока оно сбывается, в принципе, уже неплохо.
От Шлыкова я научился замечательному искусству ворчать. Причем искренне. С каждым годом жизнь становится все динамичнее, время и тенденции меняются с удивительной скоростью. Благодаря этому, можно оглянуться лет на восемь-десять и жаловаться как плохо сейчас. Мне всего двадцать восемь, а я уже нередко твержу пресловутое: «раньше было лучше». И действительно было. Уже несколько месяцев к ряду мы с Егором ищем простое душевное караоке, и не можем его найти. Эта тенденция на «лакшери» уже затрахала. Почти любое увеселительное заведение хотят сделать выглядящим дороже, чем оно есть на самом деле. Прям как люди. Года четыре назад закрылось наше любимое караоке, где можно было в хмелю погорлопанить всласть. Радовало это место тем, что его вид, цены, контингент полностью соответствовали атмосфере заведения: небольшая комнатка, квадратов тридцать, там семь-восемь столиков и четыре дивана. Несколько телевизоров, которые выдавали текст исполняемой композиции, хреновая акустическая система и стабильный репертуар. Пели мы, не стесняясь, всё что душе угодно, начиная от русской попсы девяностых, шансона, заканчивая классическими рок-композициями. Самым приятным в этих походах было знание, как пройдет вечер. А проходил он всегда одинаково: все сидят за столиками, выпивают, ждут очереди, примерно к часу ночи гости набирают соответствующую кондицию, с каждым часом поют хуже, но душевнее. В итоге посетители начинали петь вместе, знакомиться, а потом разбегались кто-куда. Мы со Шлыковым частенько сидели до закрытия, а потом брали гитару и около шести утра продолжали свой концерт где-нибудь в парке, где уже никого не было и жилые дома поблизости отсутствовали. Культура. К сожалению, наши поиски похожего места никуда не привели. Куда не зайдешь, девушки в дорогих платьях выходят на сцену и с важным видом, как будто это их концерт и все пришли только ради этого исполнения, начинают надрывать связки в унисон. А еще приходят музыканты-солисты потешить самолюбие, я бы их вообще выгонял. И дело совершенно не в ценах, платьях, девушках, просто хочется иной раз выйти на сцену и в микрофон спросить у этих посетителей: «Ребят, вы что-нибудь слышали о красотах в простоте?».