Пока я был в непродолжительном творческом отпуске (около двух недель), злой рок уготовил мне очередную порцию трудностей на работе, если точнее, не мне одному, а всему нашему дружному коллективу. Приехал проверяющий и радостно сообщил о необходимости за две недели сделать все то, что планировалось на три месяца. Мы и до этого работали в мазурочном темпе, а теперь пришлось ускориться еще больше. Ситуация стала похожей на: «сначала мы жили бедно, а потом нас обокрали». Но, как говорится: «нас иметь, что небо красить», привыкли и к этому. Ну и по установившейся традиции я успешно оседлал очередную волну идиотизма русского менеджмента и продолжаю ваять свой творческий продукт дальше. Тем не менее, последствия усиления рабочих темпов возымели свой эффект. Все мы люди, к сожалению. В юношестве мне очень нравилось мечтать, я сильно стараюсь удержать эту привычку. Мечты – это здорово. Большинство людей с самого детства мечтают о чем-то хорошем и светлом, такие мечты не ограничены материальными потребностями, а даже если вплетены в них, то нужны для чего-то стоящего в жизни мечтателя. Значит, изначально мы заточены на то, чтобы думать о хорошем. Сомневаюсь, что кто-то мечтает о воровстве, убийствах или ужасах подобного рода. Даже если человек грезит ограбить банк или будучи невидимкой воровать в магазине сладости, рисуется ему это в светлых тонах без побуждающего к совершению подтекста. С годами мечты превращаются в планы, реализованные в триумф, нереализованные в досады и разочарования. Полагаю, у каждого бывали моменты, когда перед сном есть возможность сладко думать о чем-то, но в процессе жизнедеятельности мы тратим все меньше времени на думы и засыпаем все быстрее. В итоге я обратил внимание на вполне очевидную вещь: если человек слишком много работает, он перестает мечтать или долго о чем-то думать перед сном. Я буквально заставляю себя рисовать воображаемый мир и быть в нем героем хотя бы минут пятнадцать-двадцать, пока организм силой не унесет сознание в мир Морфея. Сей факт нагоняет жути, объясню почему: каждому человеку, даже самому компанейскому, необходимо время побыть наедине с собой, сделать какие-то выводы, подвести итоги дня, недели, месяца, подумать о близких, любимых, представить, как разбиваешь рожу обидчику, миллионы вариантов. В этом и есть суть нашей индивидуальности – пропускать события через призму своего «я». Теряя эти минуты взаимодействия с собой, мы все больше потребляем чужую информацию, и все меньше генерируем собственную. Если вдуматься, то отсутствие пятнадцати-двадцати минут наедине с собой меняют нас и нашу жизнь гораздо сильнее, чем часы, дни и месяцы в обществе. Наверняка у психологов есть какой-нибудь заумный термин, связанный с подобными мыслями, но мне он неизвестен, да и в моем представлении это малоэффективные паранауки, имею ввиду психологию и около неё. Кстати, вы задумывались, что почти все антропологические науки ищут схожесть людей, но ни одна, по крайней мере известная мне, не изучает различия людей, не ставит своей целью поиск критериев индивидуальности и их причин. Я понимаю, что наука ставит своей целью обобщение знаний о чем-то и их систематизацию, но прелесть людей в разности, в этом и есть двигатель прогресса человеческого разума. Я веду к тому, что недаром в развитых странах есть тенденция на уменьшение количества рабочих часов, увеличение количества свободного времени позволяет человеку быть целее как индивид, нежели органично вписываться в общую массу. Много работать – здорово и почетно, даже если это вынужденная мера, но как не потерять себя в сумбуре миллиона дел. К сожалению, я не могу обосновать все вышеописанное грамотно, обстоятельно, опираясь на авторитетные мнения, но мне достаточно моих ощущений. Я работаю, примерно, по двенадцать часов в день, иногда больше, без выходных. Не подумайте, я не жалуюсь, это мой сознательный выбор. Будучи в отпуске или на работе, я трачу, примерно, одинаковое количество времени на творчество, но дается оно совершенно по-разному. Дело не в усталости, мне даже хватает сил на спортзал, разница в гнетущем состоянии, которое утаскивает тебя в пучину быта, не давая возможности отвлечься на свой собственный мир.