— Да ну ее! Расскажи-ка лучше о себе! Что же ты взяла и укатила, никому ничего не сказала, прямо-таки по-английски...
— Да так уж вышло... Возникли кое-какие проблемы. — Маргарет опустила глаза. — У моих родственников.
— Надеюсь, все уладилось? Больше не уедешь?
— Я приехала на свадьбу. А там видно будет...
— Рита, у меня такое красивое платье! А фата мамина, — щебетала Стефания. — Венчание утром, потом праздник на площади у церкви, ну, а потом свадебный пир на вилле. Папа наприглашал уйму гостей... Будет весело. — Она вздохнула. — Жаль, мы с Ренато не увидим. Мы сразу уезжаем в свадебное путешествие.
Маргарет рассмеялась.
— Поверь мне, медовый месяц намного лучше самой веселой вечеринки.
Стефания заглянула ей в глаза и спросила:
— Рита, а вы с Роберто занимались любовью каждую ночь?
Маргарет вспыхнула. Она теребила в руках купальник, лихорадочно соображая, что сказать.
— Сестричка, тебя это не касается! — раздался с порога голос Роберто. — Будешь приставать к Рите с дурацкими вопросами, скажу Ренато, и он тебя выпорет.
Стефания прыснула.
— Как страшно! А вдруг мне понравится? Ну ладно, не буду вам мешать. — Она заговорщицки подмигнула. — Еще увидимся, Рита! — И она убежала, оставив супругов наедине.
— Я... я хотела посидеть у бассейна.
Роберто покосился на купальник у нее в руках и ухмыльнулся:
— Ну, раз так, я иду на пляж.
— А тебе не кажется, что ты переигрываешь? — спросила Маргарет, глядя в пол. — Зачем доходить до такой крайности?
— Зачем? Сейчас объясню, сладкая моя. Если я увижу тебя слегка одетой, я за себя не ручаюсь. —
Он не спеша расстегивал рубашку. — Понимаешь, о чем я?
—Догадываюсь. — Маргарет прикусила губу. Она вспомнила, что на пляже обычно пасется Джина. — Только думаю, на берегу тебя поджидают куда более соблазнительные виды...
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего особенного. — Она пожала плечами. — Ты же сам говорил, что Искья сказочно красивый остров.
— Однако тебя, Рита, это не удержало. И ты настаиваешь на разводе.
Маргарет смотрела на него, не веря своим глазам,
— И это говоришь мне ты?! — У нее прервался голос. — Ведь это ты сам... ты...
— А ты с самого начала прекрасно знала, кто я и чем занимаюсь. — Роберто расстегнул ремень и рывком опустил молнию на брюках. — И это не помешало тебе выйти за меня замуж. А ведь я не обещал тебе, что буду рядом с тобой круглые сутки.
— Извини, что не сумела по достоинству оценить твою честность! — парировала она.
— Только не надо иронизировать! — Он снял брюки, убрал их в шкаф и подошел к ней. — Рита, неужели ты забыла, сколько счастливых часов мы с тобой провели в этой комнате? — спросил он севшим от волнения голосом. — Неужели я так провинился, что меня нельзя простить?
Он стоял перед ней в одних трусах, и у нее перехватило дыхание. Она отступила на шаг.
— Рита, не уходи! — сказал он почти шепотом. — Прошу тебя, останься! Позволь мне извиниться. Дай мне шанс, и я покажу тебе, как ты мне нужна.
Он положил руки ей на плечи и притянул к себе.
На долю секунды Маргарет словно сошла с ума: ей захотелось обнять его и прижаться губами к ложбинке на шее, где бьется пульс.
Ведь она так истосковалась по его ласкам! Но она опомнилась и вырвалась из плена его рук.
— Не прикасайся ко мне! — выдавила она сквозь зубы. — Какая же я дура, что поверила тебе...
Роберто засмеялся, отрывисто и зло.
— Женушка, до чего же у тебя короткая память! Это моя спальня. Ведь ты сама так захотела. И я тебя не приглашал. Сама пришла. И смотрела, как я раздеваюсь. — Он дернул плечом и криво усмехнулся. — Вот я и подумал, что ты...
— Ах, ты подумал! — перебила его Маргарет. — Ну, ясное дело, у тебя одно на уме! — бушевала она. — Как все просто! Выходит, если мы по-быстрому перепихнемся, у нас с тобой сразу все наладится, да? — Она перевела дыхание. — Я тебя ненавижу!
— Кажется, я начинаю кое-что понимать. Каюсь, Рита, я действительно наивно полагал, что, если мы с тобой... перепихнемся, у нас все наладится. Извини, ошибочка вышла. Теперь вижу: дело дрянь. —Он помолчал. — Я велю Асунте отнести все твои вещи к тебе в комнату. Больше тебе не придется сюда заходить. — Он отвернулся. — А теперь уходи.
Маргарет чувствовала себя раненым зверем. Больше всего на свете ей хотелось уползти к себе, спрятаться в укромном уголке и от души выплакаться.
Но она не могла себе этого позволить. Пусть ей тошно, но она должна сохранить достоинство. Она сделает вид, будто ей все равно. Будто Роберто больше не может сделать ей больно.