Волнующая, чувственная, невероятно желанная. Жесткость и неприступная холодность той Алисии, которая недавно вошла в его жизнь, напрочь исчезли. И это благодаря их счастливому времяпрепровождению, наступившему после того, как уладилось недоразумение с абортом, которого на самом деле не было. Им обоим требовалось отключиться от действительности, пожить вне времени, наслаждаясь безмятежностью и покоем, чтобы забыться, залечить раны.
Но теперь период реабилитации закончен и пора возвращаться в реальный мир.
Минувшей ночью, когда Алисия заснула в его объятиях, он еще долго лежал с открытыми глазами и размышлял. Ничто не длится вечно, даже райское существование. Норман знал, что расставание будет трудным, только вот не догадывался, как тяжело ему будет сказать «прощай», читая недоумение в ее взгляде.
— Судно арендовать можно, — наконец промолвил он. — Но только в том случае, если ты способна им управлять.
Внутри все свело судорогой при мысли о том, что он должен уйти из ее жизни. Норман отмахнулся от коварного ощущения и объяснил мягко:
— Меня не будет с тобой. Я улетаю сегодня после обеда. Надеюсь, мне удастся купить билет на нужный рейс. Если нет, останусь, здесь в отеле и буду ждать свободного места.
Алисия не сразу поняла, что он говорит. Несколько мгновений Она тупо смотрела на него, потом ее словно громом поразило: их идиллия на острове окончена!
Все ее существо, от корней волос до кончиков пальцев на ногах, захлестнуло неизбывное разочарование, но она быстро оправилась от удара. Черт побери, им вовсе не нужны для счастья лазурный океан и ослепительное солнце! Куда бы он ни поехал, она будет рядом. Ее избранник работает в престижной фирме, где его ждут важные дела, а Норман не привык пренебрегать своими обязанностями.
— Ну да, понимаю. Тебе нужно на работу. — Она выдавила жалкую улыбку. — Никаких проблем. Я еду с тобой.
Алисия допила кофе. В уме уже созрел план. Норман позвонит, куда ему надо, потом она вернется на остров, соберет вещи, попрощается с Эдуардо и Жозефой, заверит их, что не имеет ни малейшего намерения продавать остров, пусть живут спокойно и не беспокоятся. Потом обратный вояж до Фуншала — и в самолет. Все очень просто.
Ее нежные манящие губы сложились в непреклонную линию, которую он уже хорошо знал, золотистые глаза загорелись нетерпением поскорей приняться за дело. Но нет, ничего не выйдет. Это исключено.
Никогда ни одну женщину не желал он так, как желает Алисию, но это его проблема, и он не намерен еще более усложнять себе жизнь, привязываясь к ней крепче. Главное — вовремя остановиться. Если позволить, чтобы их отношения развились в нечто более глубокое, он навеки от нее не оторвется. А это недопустимо: между ними стоит тень Леона.
Леон, лгал он тогда или говорил правду, обвиняя Алисию в распутстве, внес полный разлад в отношения между матерью и дочерью, которые и без того были негладкими. И однако, после похорон Филлис он полетел в Бостон, и с тех пор они общались как ни в чем не бывало. Леон хранил все письма Алисии, — которые Норман не мог заставить себя прочитать, — и обедал с ней раз в месяц по ее окончательном возвращении в Англию.
Возможно, со стороны отчима это был чисто отеческий интерес к судьбе приемной дочери, но убедить себя в этом Норман так и не смог. Его чудовищные подозрения мгновенно переросли в уверенность, едва он увидел взрослую Алисию, превратившуюся в чарующую красавицу. Потому что Норман знал натуру отчима, как и размеры его состояния. А сама Алисия только подтвердила его догадку.
Норман вспомнил, как бросил ей в лицо: «Уверен, с Леоном ты не очень привередничала. Иначе тот не оставил бы тебе все свое состояние. Это уж как пить дать». Он сразу же, едва слова сорвались с губ, проклял свой поганый язык, но она лишь холодно взглянула на него и бесстрастным тоном похвалила за проницательность, что вряд ли можно было назвать пылким опровержением, которого он втайне ожидал. И Норман возненавидел ее за то, что она стала такая — неотразимая, расчетливая, непроницаемая.
Однако сейчас, глядя на Алисию, он не мог ненавидеть ее. Только желал. Все злые чувства угасли в нем, едва он узнал правду о судьбе их ребенка.
Его сердце обливалось кровью, когда он представлял, сколько всего бедняжка пережила. Ну а остальное, как говорится, история.
Тем не менее Норман не мог ей сказать, почему у них нет будущего. Это стало бы слишком опасным испытанием для его рассудка. Не мог объяснить ей мотивы своего поведения, не мог до такой степени унизить ее…
Алисия тем временем, не переводя дыхания, излагала свой план скорого отъезда, и ему пришлось перебить ее.