Итак, мы приехали домой отдохнувшие, полные сил и желания встретиться с друзьями-«апельсинами». Но звонок в Измайлово ничего не дал — телефон молчал, а мобильной связи тогда не было. Позвонил Вале в офис, но там сказали, что он с женой в Греции. Вот молодцы — махнули втроём аж в Грецию, но вечером того же дня я понял, что ошибся, причём серьёзно! Мне позвонил Дима и сказал, что нам нужно встретиться.
— Кому — нам? — переспросил я, — вы — трое, двое или ты один?
— Как сказать, — туманно произнёс Дима, — но вообще нас будет двое.
Я ничего не понял, как это — двое: с Настей или с Валей? Но переспрашивать не стал и пригласил как есть — двоих. А там — разберёмся, дело житейское, нетрадиционное…
Но, к моему удивлению, пришёл Дима с незнакомой красивой девушкой. У меня — глаза на лоб, но вида не подаю, ласково приглашаю зайти.
Дима выглядел одновременно и обескураженным и счастливым.
— Познакомьтесь, — сказал он мне и Тамаре, — это Юля, моя невеста.
Юля, заметив наше смущение, весело рассмеялась и призналась, что ей понятны наше недоумение и смущение.
— Сейчас всё расскажем, — успокоил нас Дима, — дайте только зайти и не гоните сразу!
Гости зашли в столовую, где Тамара уже подготовила соответствующий стол на четверых и присели пока на диван.
— Ну, говори, — обратился я к Диме, — не знаю, как Тамара, а я сгораю от любопытства!
Но Дима как-то увиливал от разговора, а потом попросил:
— Тамара, ты не могла бы увести Юлю, показать ей квартиру, поговорить по вашим женским вопросам, а мы с Ником хотим пообщаться вдвоём!
Юля поднялась, и Тамара повела её в другую комнату. Я приготовился слушать, но только спросил:
— Что, «три апельсина» распались? Почему два из них в Греции?
Дима кивнул и начал свой рассказ.
— Мне показалось, Ник, что твоя речь о критериях выбора жён произвела сильное впечатление на Валю. Я уже не говорю о Насте, которая сразу же повела себя не по твоему сценарию. Как ты помнишь, мы определились в своих планах ещё на встрече в Луче. После наших переговоров ты пошёл спать к себе в кабинет, а нам предоставил волю выбирать — где и с кем ночевать. Когда ты ушёл, Настя сказала, что ей хотелось бы лечь в отдельной комнате — подумать и определиться со своим положением. Мы с Валей согласились, проводили Настю в спальню, пожелали спокойной ночи, и пошли в столовую. Там мы сели за стол и молча выпили по стопке виски. Мы предполагали, что ночь я должен провести с Валей, но ни ему, ни мне было не до этого. И хоть мы молчали, но оба понимали, что нам сейчас не до взаимных ласк. Мы выпили ещё, и легли спать в столовой, не раздеваясь — Валя на диван, а я на несколько поставленных в ряд стульев. А утром, как ты помнишь, мы разъехались и договорились жить в коттедже Вали в Измайлово. Но я пока остался у себя в Битце, а Валя с Настей поехали в Измайлово, с заездом в Подольск, чтобы в понедельник с утра пойти в ЗАГС и подать заявку. Как я понял из дальнейшего, Валя сумел договориться, чтобы их расписали побыстрее, мотивируя своим отъездом за границу. Одним словом, их расписали сразу же после вашего с Тамарой визита к Вале в коттедж.
Я, хоть и переехал к Вале в коттедж, но статус мы сохраняли тот же — я ночевал в отдельной комнате, как, по-видимому, и Валя с Настей. Уходили спать они в отдельные комнаты, а уж что было дальше — не моё дело. Законный брак Вали и Насти мы скромно отметили в коттедже; ты и Тамара, как я знаю, к тому времени уже уехали на Селигер. А, буквально, ещё через пару дней молодожёны отправились в Грецию, как сказал Валя, в командировку. Меня попросили остаться в коттедже, дали ключи от ворот и от «Лексуса», доверенность на вождение которого у меня уже была. Всё как-то пошло совсем не по намеченному плану.
Я остался совсем один, мне было безумно тоскливо. Деньги Валя оставил мне на всё лето и я начал ходить по театрам и концертам. На дискотеки меня не тянуло, да возраст был уже не тот. И вот на одном из концертов, помню, по произведениям твоего любимого Вагнера, моё место оказалось рядом с местом Юли. Мы пообщались немного, а на антракте пошли в буфет, выпили шампанского, познакомились, разговорились. Юля оказалась аспиранткой второго года обучения в СТАНКИНе по технологии машиностроения — неженская какая-то специальность. Я же рассказал, что у меня друг ближайший — доктор наук, профессор, а ещё и большой любитель Вагнера.