Мы счастливы дома, потому что это надежная среда, где мы не испытываем стресса. Я не хочу сказать, что дом автоматически свободен от стрессов. Дом может быть источником большой тревоги, но чаще всего это связано с проблемами неприятными, но исправимыми (починка крана или сломавшегося бойлера и т. п.) или с людьми, которые живут с вами под одной крышей (например, партнер, склонный к насилию). В 80-е годы было проведено исследование, которое показало, что взрослые дети, продолжающие жить дома, служат источником стресса для родителей, если в отношениях между поколениями присутствует антагонизм{43}. При хаосе, который царит на рынке недвижимости, такая ситуация становится более распространенной. Тем не менее дом в целом обычно снижает стресс, а не усиливает его.
Безопасность домашней среды имеет еще одно важное следствие: сон, жизненно необходимый для человека, как правило, происходит здесь. Сон и настроение связаны сложным образом. Нарушения или недостаток сна могут вызывать раздражительность, стресс и уныние{44}. Поэтому, давая нам возможность выспаться, дом повышает наши шансы быть счастливыми. Ученые наблюдали, что происходит, когда люди пытаются выспаться в незнакомых местах, например в отелях. Во время опыта 1966 года десятки добровольцев вызвались четыре ночи спать в лаборатории с подключенными к головам электродами{45}. Во время сна активность мозга фиксировалась с помощью электроэнцефалограммы (ЭЭГ). Исследование показало, что в первую ночь добровольцы спали мало и плохо, но в последующие ночи сон пришел в норму. Так впервые было зафиксировано явление, получившее (что неудивительно) название «эффект первой ночи»{46}. На новом месте человеку бывает намного труднее заснуть, чем обычно. Вы можете ночевать в пятизвездочном отеле на огромной кровати с подушками из перьев ангелов, но все равно сон ваш будет не таким спокойным, как на собственном продавленном матрасе. В незнакомой обстановке часть человеческого мозга продолжает бодрствовать, бдительно охраняя нас[10].
Пока что мы с вами говорили о «доме» как о реальной физической постройке, где мы живем. Но люди воспринимают домом и свой район, и город, и даже страну. Хотя страна – это понятие более абстрактное (страна слишком велика, чтобы человек мог ощутить некую материальную связь с ней), но ощущение дома у человека не ограничивается четырьмя стенами, в которых он живет.
Это относится и к другим видам. Вы не увидите слона в гнезде (это было бы забавно), но, хотя у слонов нет физического жилища, это не означает, что у них нет дома. У многих животных, в том числе у слонов, есть «домашний ареал», некая зона, за пределы которой они выходят крайне редко. У других видов есть понятие своей территории. Животные, имеющие домашний ареал, не всегда возражают, когда в его границах появляются другие существа (иногда они просто стараются их избегать). А вот свою территорию животные яростно защищают от вторжения. Если лось видит в домашнем ареале другого лося, он, как правило, ничего не делает. Тигр же, вторгшийся на территорию другого тигра, встретит ожесточенное сопротивление{47}.
Мы, люди, спокойно можем жить в таких местах, где плотность населения свела бы с ума животное любого другого вида. Мы не возражаем против необходимости делить среду обитания с себе подобными. Следовательно, люди обладают «домашним ареалом». Но люди, подвергшиеся ограблению, часто говорят, что самым неприятным для них было нарушение этого домашнего ареала, сознание того, что чужой находился в их доме без разрешения. Люди часто проявляют подозрительность, неприязнь или даже открытую враждебность по отношению к незнакомцам или к тем, кто отличается от жителей «их» района. Может быть, у нас существует смешанное ощущение домашнего ареала и территории, тогда как животные относятся либо к одной, либо к другой категории? Как бы то ни было, это показывает, что мозг прекрасно опознает собственный дом, даже если он охватывает значительную область.
По-видимому, это стало возможным благодаря нашему пространственному сознанию. Оно позволяет нам понимать, где мы находимся и куда направляемся в каждый момент времени. В основном пространственными способностями, навигацией и ориентацией занимаются гиппокамп и соседние зоны мозга височной области{48}. Гиппокамп играет важную роль в формировании долгосрочной памяти, поэтому его функция понятна: чтобы сообразить, где вы находитесь, вы должны помнить, где были раньше.
Это еще не все. Некоторые нейроны этих областей реагируют на такие вещи, как «направление головы»: они активизируются лишь тогда, когда голова повернута в определенном направлении, и это позволяет мозгу следить за дорогой. Существуют еще «нейроны места», которые активизируются в конкретной, узнаваемой точке пространства{49}. Они позволяют мозгу отслеживать знакомые места, как булавки на карте. Есть также «нейроны решетки» – они помогают нам ориентироваться в пространстве. Если вы с закрытыми глазами пройдете по своей комнате, то все равно будете осознавать, где вы и куда направляетесь. Клетки решетки обеспечивают человеку такую способность[11]{50}.
43
Suitor, J.J. and K. Pillemer, The Presence of Adult Children: A Source of Stress for Elderly Couples’ Marriages? Journal of Marriage and Family, 1987. 49 (4): p. 717–725.
44
Dinges, D.F., et al., Cumulative sleepiness, mood disturbance, and psychomotor vigilance performance decrements during a week of sleep restricted to 4–5 hours per night. Sleep, 1997. 20 (4): p. 267–277.
45
Agnew, H.W., W. B. Webb, and R. L. Williams, The First Night Effect: An EEG Study of Sleep. Psychophysiology, 1966. 2 (3): p. 263–266.
46
Sample, I., Struggle to sleep in a strange bed? Scientists have uncovered why. 2016, @guardian.
47
Burt, W.H., Territoriality and home range concepts as applied to mammals. Journal of mammalogy, 1943. 24 (3): p. 346–352.
48
Eichenbaum, H., The role of the hippocampus in navigation is memory. J Neurophysiol, 2017. 117 (4): p. 1785–1796.
49
Hartley, T., et al., Space in the brain: how the hippocampal formation supports spatial cognition. Philosophical Transactions of the Royal Society B: Biological Sciences, 2013. 369 (1635).
50
Jacobs, J., et al., Direct recordings of grid-like neuronal activity in human spatial navigation. Nature neuroscience, 2013. 16 (9): p. 1188–1190.