Жена, как видно, полагала: чем больше ящиков, тем больше счастья. Я пересчитал их все. В одном только письменном столе их было полторы сотни, и уже с первого взгляда можно было понять, что его соорудили из дюжины курительных столиков и умывальника.
Многочисленные ящички и отделеньица затрудняли поиски. Я долго рылся в рецептах и советах, пока не увидел канцелярскую папку с надписью: «Ужасная неприятность, приключившаяся с моим мужем». В папке хранились вырезки из «Счастливого очага», содержащие ответы на письма моей жены, а также на устные вопросы, задаваемые ею редакции.
Первый ответ был такой:
«Госпожа Адела Томсова!
Из вашего письма мы поняли, что болезнь вашего мужа дело затяжное. Надеемся, у вас достанет душевных сил, чтобы не чувствовать себя несчастной. Вы молоды, вся ваша жизнь еще впереди. Зачем сокрушаться из-за того, что вас не поняли? В конце концов, это даже к лучшему, что ваш супруг сошел с ума теперь, а не позже, после нескольких лет счастливой семейной жизни. Когда вы немного успокоитесь, напишите нам. Вы пишете такие милые, разумные письма. Надеемся, что вы послушаетесь наших советов и не будете унывать».
Теперь прочтем другой ответ:
«Госпожа Адела Томсова!
Советуем вам со всей серьезностью подготовиться к исполнению самой высокой миссии из всех, когда-либо возлагавшихся на женщину. Подумайте только, ведь в один прекрасный день вы станете матерью, а вы обязаны стать ею, и грустные мысли об одиночестве, в коем вы влачите дни свои, думая о муже, который теперь так далеко от вас (я вытер набежавшую слезу: значит, она все-таки меня любила!), мигом улетучатся из вашей головки. Утешайтесь надеждой, что и вы вступите в благородный сонм матерей, что и вы посвятите себя воспитанию своего ребенка так, чтобы из него вышел честный член чешского общества».
А вот и третий ответ:
«Госпожа Адела Томсова!
Почему вы вечно жалуетесь на судьбу? Верьте, „Счастливый очаг“ является вашим самым искренним другом! Вами овладевает меланхолия? У молодой, красивой замужней дамы меланхолия проходит, как только она становится матерью, ибо именно материнство есть дополнение к тому счастью, которым так щедро одаривает своих читательниц „Счастливый очаг“. Вы будете читать наш журнал с малюткой на руках, и мир снизойдет на вашу душу, где будет пылать и сверкать материнская любовь прекраснейшими из цветов своих. „Мое спасение в материнстве!“ — вот ваш девиз».
Теперь все ясно. «Счастливый очаг» повелел, чтобы моя жена стала матерью, и она, верная его заветам, сделалась ею, разумеется, без моего ведома. Знать бы, кто меня заменил!
Читаю четвертый ответ:
«Госпожа Адела Томсова!
В ответ на ваш запрос направляем по вашему адресу нашего рассыльного».
Ну и ну! Вот это по-родственному! Рассыльного направляют к подписчице! Так, значит, любовника нет и не было! Добрая моя жена, как ты последовательна во всем: не любовник, а всего лишь рассыльный!..
Я заплакал от счастья и пошел поздороваться. Жена кормила грудью дитя «Счастливого очага» и, увидев меня, воскликнула тоном полнейшей невинности:
— Погляди, дорогой, какой мальчишка! Ему всего два дня, а у него уже такой разумный взгляд!
Я бы этого не сказал. Младенец был туго-натуго спеленат, и мне скорее казалось, что он выглядит преглупо.
Случившаяся тут повивальная бабка так и ахнула:
— Весь в вас, ваша милость. И взгляд тоже ваш.
Возможно, у меня был такой же глупый вид.
— Я тут не переставая заботилась о нашем будущем малыше,— сказала жена,— и частенько обращалась в «Счастливый очаг» за советами. Вот, читай!
У нее опять был наготове целый ворох рекомендаций и наставлений.
«А. Т. из Праги.
Вы спрашиваете, как одевать маленького ребенка — мальчика. Вашему сыну скорее всего подошла бы свободная матросская блуза, которую можно носить с разнообразными украшениями на воротнике в комплекте с короткими штанишками или длинными брючками. Подошел бы ему также практичный, так называемый спортивный костюм из добротной шерстяной ткани с выработкой. Это незаменимая вещь, в особенности для школьника. Для прогулок купите плащ-реглан, лучше всего из гладкой синей ткани».