Теперь я начала понимать отчаяние миссис Монро при поиске подходящей няни для сопровождения мальчиков. Похоже, в это время, действительно, выбор был совершенно никакой, все хорошие няни давно были разобраны по семьям, остались только те, подпустить которых к детям я категорически не могла.
Кто только не приходил к нам в поисках места! Сначала — свидетельница Иеговы, начавшая с порога говорить со мной не о детях, а о боге, и не скрывавшая, что собирается приобщить мальчиков к «проповедованию». Потом — девушка-панк, которая «ваще-то раньше с малыми не нянькалась, но просто ща бабки нужны, прям край!».
Была ещё мексиканка, ни слова не знающая по-английски, после неё — любительница животных, пришедшая аж с пятью мелкими брехливыми собачонками, утверждающая, что детей нужно приучать к животным с детства, так что она собирается приходить на работу «со своими милыми крошками», которых она не может оставить одних дома. После десятиминутного присутствия в гостиной этих «крошек», мистеру Барнелу пришлось вызывать клининговую компанию вне графика и покупать новый ковёр, потому что я попыталась, конечно, оттереть старый, но запах всё равно остался.
Потом была милейшая старушка. Она взглянула на меня сквозь очки толщиной в полдюйма и сказала: «Мальчик мой, где у вас тут детки?». Потом потрепала по кудрявой головке Сэта и добавила: «Обожаю пуделёчков. А детки-то ваши где?».
Ещё была кандидатка, отказавшаяся выбросить сигарету, хотя близнецы находились в одной с нами комнате. И другая, от которой несло спиртным за милю. И ещё одна, успевшая спрятать стоявшую на столе фотографию маленького Мэтью в серебряной рамочке в свою сумочку, пока я просматривала её рекомендации, написанные одним почерком и с одинаковыми грамматическими ошибками.
И когда я была уже в отчаянии, появилась последняя кандидатка. Она произвела на меня прекрасное впечатление, была аккуратно одета, от неё не пахло табаком или виски, она правильно говорила и показала диплом выпускницы педагогического колледжа и рекомендации из школы, где до замужества работала учителем английской литературы. Я была уверена, что мы нашли ту, которую давно искали, и мистер Барнел обязательно одобрит эту кандидатуру. И только я собралась предложить ей прийти вечером, когда хозяин будет дома, как входная дверь распахнулась, и в дом ввалился здоровенный громила в наколках, который с ходу обложил уже практически принятую няню семиэтажным матом. С трудом переведя его перлы, я смогла понять, что его жена — падшая женщина, которая собирается бросить мужа и подцепить богатого вдовца, но он ей этого не позволит.
Дипломированная учительница английской литературы сорвалась на визг, и в тех же выражениях сообщила мужу всё, что о нём думает, причём слово «мудак» было в её тираде самым приличным. В ответ на это громила схватил жену за волосы и выволок за дверь, где её визг резко смолк. Испугавшись за её жизнь, я схватила телефон, собравшись набрать 911, но, выглянув в окно, увидела, что парочка целуется взасос на крыльце, причём учительница принимала в этом поцелуе самое активное участие, обвившись вокруг мужа лианой. Отложив телефон, я взяла сумочку и рекомендательные письма и вынесла их владелице, понимая, что и эта няня у нас работать не будет. Не удержавшись, я поинтересовалась, каким образом ревнивый муж попал на территорию двора, и услышала: «Через забор, как же ещё?» На это признание учительница отреагировала восхищённым взглядом и восторженным: «Мой герой!», после чего супруги в обнимку удалились через калитку, которую я открыла для них с помощью пульта.
Когда я вечером рассказала о произошедшем мистеру Барнелу, он долго хохотал, я тоже поулыбалась, но факт остаётся фактом — время моего пребывания в Штатах подходило к концу, точнее — заканчивался срок моей месячной гостевой визы, а оставить мальчиков мне было всё ещё не на кого. Когда я напомнила об этом мистеру Барнелу, он сказал, что обязательно что-нибудь придумает.
И придумал. Он такое придумал, что я не знала, плакать мне или смеяться, прыгать до потолка или идти вешаться. Назавтра, едва мальчики уснули, мистер Барнел попросил меня спуститься в гостиную для серьёзного разговора. И сразу же огорошил меня словами:
— Я всё решил, Джилли. Мы должны пожениться.
Я где стояла, там и села, благо рядом с дверью стоял пуфик, вот на него я и приземлилась. Это сейчас что, мне предложение сделали? Сам мистер Барнел, красивый, богатый, умный и самый-самый замечательный, сделал предложение мне — простой гувернантке? Я почувствовала, что пузырьки счастья начали наполнять меня, готовясь вознести к небесам, потому что мне не только не придётся уезжать от тех, кто за прошедший месяц стал мне так дорог, но и тот, в кого я, кажется, уже влюбилась, тоже хочет на мне жениться, а значит, тоже любит, разве нет?
Но от следующей же фразы полопались все мои «счастливые пузырьки», и я вновь грохнулась с небес на землю.
— Брак, конечно же, будет фиктивным.
Конечно же… Джилли, тебе уже двадцать пятый год идёт, старовата ты, чтобы верить в сказки. Любовь, ага… Это просто деловое предложение, вот и всё. Мистеру Барнелу позарез нужна заботливая и любящая няня для мальчиков, и он готов получить её любыми средствами. Горло сдавил комок, но я постаралась скрыть свои эмоции, продолжая слушать мистера Барнела.
— Подумай сама, это же идеальный выход. Мальчики любят тебя, разлука с тобой нанесёт им ещё большую травму. И ты их любишь, я же вижу. В Англии тебя никто и ничто не ждёт, зачем тебе туда возвращаться, если можно остаться здесь? Всё упирается в рабочую визу, но это можно обойти — как моей жене, тебе всё это будет не нужно. Соглашайся, Джилли. У тебя будет всё, что захочешь — я достаточно богат, и буду щедр с тобой. Я никогда тебя не обижу. У тебя будет дом, семья… И ты нужна нам, Джилли, ты очень нам всем нужна.
— Как долго? — смогла я, наконец, выговорить. — Как долго я буду вам нужна?
— Долго, Джилли, минимум десять лет ты будешь нам нужна.
— А потом?
— Потом?.. Давай просто доживём до этого «потом», тогда и будем решать.
— А если вы встретите кого-то раньше? Ту, которую полюбите? Что тогда?
— Джилли, сейчас двадцать первый век. Брак — не цепи на всю жизнь. И я, и ты, сможем его расторгнуть, если в этом возникнет необходимость. Это же не тюремный приговор без права на досрочное освобождение. Это просто возможность для тебя остаться здесь, с нами. Подумай, Джилли. Ты же знаешь, как нужна нам.
— Можно, я дам ответ завтра?
Следующим вечером я сказала «да». Я думала практически всю ночь, заснув лишь под утро. И весь день, пока мистер Барнел был на работе. И поняла, что хотя это не совсем то предложение, которое я мечтала получить, но это единственное, на которое я могу рассчитывать. И если вдуматься, для меня в этом предложении только плюсы. У меня будет семья, дом, не нужно будет метаться в поисках работы, а найдя — опасаться, что меня уволят в любой момент без предупреждения. Мне не придётся расставаться с мальчиками, которых я, действительно, успела полюбить, и у меня сердце кровью обливалось от того, что придётся оставить их. И, главное — мистер Барнел. Да, несмотря на брак, он, по сути, всё равно останется лишь моим работодателем. Но ведь альтернативой была лишь разлука, других вариантов не было. А так я смогу продолжать видеть его каждый день, разговаривать с ним, слышать его чудесный голос, смеяться его шуткам, тайком любоваться им, когда вечерами мы всей семьёй будем смотреть кино по телевизору. И продолжу тайно и безнадёжно любить его.