Андреа многозначительно покосилась на брата.
— Да, я об этом помню. Но я не хочу подвергать Пропойцу опасности сломать ногу или ободрать бок.
Джексон попытался возражать:
— Энди, но Хэл сказал…
— Приказы леди босса — для нас закон, — вмешался Хэл. — Раз я им подчиняюсь, то и ты должен парень.
Оставив Джейсона ворчать в одиночестве, Хэл заставил Кривоногого перейти на рысь, чтобы не отставать от длинноногой лошади Андреа.
— Сколько, вы говорили Джейсону лет? — спросил Хэл, корда их лошади поравнялись.
— Семнадцать.
— И когда же вы намерены начать обращаться с ним как с семнадцатилетним?
Андреа резко повернула голову, и длинные волосы, собранные в конский хвост; обернулись вокруг ее шеи, как норковый палантин.
— Это что, одна из тех мужских штучек, которых я не понимаю?
— Точно, — подтвердил Хэл. — Вашему брату необходимо собственное пространство, а еще ему нужно от вас уважение, а не материнская забота. Мальчишки, которые стараются стать мужчинами, не любят, когда с ними нянчатся, как с малышами.
— Я же заботилась о вашей призовой лошади, — с вызовом возразила Андреа.
Хэл сменил тему с такой, же быстротой, с какой хорошо выезженная лошадь меняет направление на арене:
— В следующем месяце мы с Нэшем открываем тренировочный лагерь ковбоев, Джейсон хотел бы принять участие.
— Нет. Нам это не по средствам.
— Я собирался взять Джейсона бесплатно.
— Все равно, мой ответ — нет. Ему предстоит поступить в колледж и продолжить образование, а не стать футболистом или профессиональным ковбоем. По-моему, на округ Канима достаточно и двух суперковбоев. Да и вряд ли Джейсон сможет стать таким же, как вы или ваш брат.
Но Хэла было не так-то просто отговорить.
— Да будет вам, Флетчер, дайте же парню передышку. Если вы не позволяете себе ни минуты поблажки, это еще не значит, что Джейсон не имеет права наслаждаться жизнью.
Андреа упрямо вздернула подбородок.
— Я не меньше любого другого хотела бы наслаждаться жизнью.
Хэл насмешливо хмыкнул:
— Вам не удастся меня одурачить.
— Что ж, очень сожалею, но в настоящее время у меня очень много дел. — Андреа нахмурилась и искоса неодобрительно взглянула на ковбоя. — Кроме того, я считаю родео слишком опасным занятием и для человека, и для лошади.
— Слишком опасным? Что вы тогда скажете о том, чем мы с вами занимаемся в эту самую минуту? — Хэл махнул рукой в сторону подлеска, где скрылась скотина, — Любого из нас может забодать взбесившийся бык, или лошадь может выбросить из седла под копыта скотине.
— Это совсем другое, это часть нашего образа жизни. Мы занимаемся делом, а родео развлечение, лицедейство, все равно что кино или театр.
— «Все равно что кино»… ну, знаете ли. — Хэл задохнулся от возмущения. — Позвольте напомнить одну маленькую деталь, леди: именно мое мастерство в этом, как вы изволили выразиться, лицедействе поможет вашему бизнесу снова встать на ноги. А сейчас можете уйти с дороги и не путаться под ногами. Я прекрасно справлюсь с этим делом и один. Честно говоря, я даже предпочитаю работать в одиночку! — С этими словами Хэл, пришпорив коня; пустил его в галоп.
Все его мастерство лихого ковбоя, которое обычно безотказно действовало на женщин, в глазах Андреа Флетчер гроша ломаного не стоило. Не сказать, чтобы Хэлу очень хотелось произвести впечатление на эту заносчивую особу, но все же…
Она хочет быстрых результатов? Что ж, она их получит! Хэл за полчаса сделает то, на что мисс Воображале понадобилось бы часа два, не меньше.
Развлечение? Хэл молча кипел от злости. Потом он вдруг спросил себя: с каких это пор и почему мнение мужененавистницы Андреа Флетчер приобрело для него первостепенное значение? Но тратить время на поиски ответа Хэл не стал: у него были дела поважнее: нужно загнать стадо для леди босса — первой и последней женщины, на которую он взялся работать. Еще два, максимум три дня — и его здесь не будет. И возвращаться он не собирался, заботы Андреа Флетчер его не касаются. Он получит деньги за работу и отряхнет со своих сапог пыль ранчо Флетчеров.
Развлечение? Черт возьми, прежде чем он закончит работу, ей придется взять свои слова обратно!
Когда Хэл ускакал вперед с разгневанным видом, Андреа додавила озорную улыбку. Казалось, какой-то невидимый бесенок сидел на ее плече и подзуживал уколоть мужское самолюбие Хэла Гриффина. Она понимала, что принизила и даже оскорбила его профессию, но ковбой сам на это напросился. Андреа спровоцировали ехидные замечания Хэла насчет того, что она неспособна наслаждаться жизнью, и девушка ответила по-своему.
Обнаружив, что Хэл считает ее старой занудой, Андреа почувствовала себя задетой. Ей было на удивление хорошо и спокойно в его присутствии. Хэл не бросал на нее страстных взглядов и не раздражал постоянными сексуальными намеками. Он даже сократил ее фамилию до «Флетч», обращался с ней не как с потенциальной любовницей, а скорее как с сестрой. По какой-то не поддающейся логическому объяснению причине последнее обстоятельство ее немного разочаровало.
Отбросив в сторону дурацкие мысли, Андреа пустила коня рысью, чтобы объехать вокруг рощицы. Она собиралась перекрыть скотине путь к отступлению, в случае если стадо бросится не туда, куда нужно.
Девушка с молчаливым восхищением наблюдала, как Хэл мастерски направлял своего коня, разыскивая и преследуя своенравных телят. Профессионализм ковбоя не вызывал сомнения. Дело, на которое у самой Андреа несколько дней назад ушло несколько часов, заняло у Хэла считанные минуты. Он заставил половину стада двигаться, отсек трех коров, направившихся было в сторону реки, а остальных вынудил покинуть убежище под деревьями. Когда один шальной теленок вдруг оторвался от стада и свернул к небольшой тополиной рощице, Хэл пустился в погоню. Лошадь и всадник двигались в едином ритме, один точный бросок — и лассо Хэла обхватило шею теленка прежде, чем беглец успел скрыться под деревьями. Не обращая внимания на негодующий рев животного, ковбой потянул его к стаду, как щенка на поводке, заставил двигаться в нужном направлении, а потом подъехал ближе, ловко наклонился в седле, ослабил петлю и освободил теленка от лассо.
Время от времени Хэл посматривал в сторону Андреа, и девушка сразу же старалась принять безразличный вид. Видя ее явное пренебрежение, ковбой снова нахмурился.
Отлично, думала Андреа, пускай поломает голову, чем же можно произвести на нее впечатление. Пусть это послужит дерзкому ковбою уроком: незачем было устраивать для нее представление.
Девушка напомнила себе, что восхищение Джейсона Хэлу в любом случае уже гарантировано, так что без ее восторгов он вполне обойдется. Джейсон с небывалой прыткостью установил на место упавшие жерди изгороди и теперь горящими глазами ловил каждое движение Хэла как будто пытался использовать ковбоя как живой учебник по верховой езде. Мальчик явно боготворил Хэла Гриффина, но больше всего Андреа раздражало то, что ковбой, по-видимому, имел на ее брата большее влияние, чем она сама.
Конечно, куда ей тягаться со звездой родео, уныло думала Андреа, ничего удивительного, что он ее затмил. Пока Андреа гнала часть стада к загону, Хэл следил за тем, чтобы строптивые животные больше не создавали им трудностей. Джексон вскочил в седло, помогая оттеснить их и заставать выстроиться в колонну по одному. Вскоре скотину без дальнейших происшествий заперли в загоне, где она должна была дожидаться отправки на скотопригонный двор в Кеота-Флэтс.
Андреа искренне надеялась, что предстоящая продажа скота хоть немного смягчит кредиторов. Том Гилмор — управляющий местным отделением Национального банка в Хачукби — каждые два дня звонил ей, напоминая, что срок выплаты процентов по отцовской ссуде прошел.
Хотя Том и извинялся, что беспокоит Андреа в такой тяжелой для нее ситуации, он всякий раз настойчиво напоминал, что управляет банком, а не благотворительным заведением. Слушая его скользкие речи, девушка задавала себе вопрос, имеет ли этот человек хотя бы малейшее уважение к своим работникам — настоящим или бывшим. До того, как произошла роковая автокатастрофа, мать Андреа работала на Тома Гилмора шесть лет. Управляющий мог бы догадаться, что непредвиденные затраты, вызванные к тому же трагическими обстоятельствами, совсем истощили финансы Флетчеров. Но судя по всему, это его не волновало. Он хотел получить свои деньги, причем немедленно, а на остальное ему было наплевать.