«Когда ты пытаешься освободиться от хорошенького рыжего ковбоя из Оклахомы, происходит то же самое. И тогда, и сейчас ты слишком прочно привязался».
Хэл пошел на улицу, чтобы поговорить с начальником пожарной команды, по дороге мысленно задаваясь вопросом: интересно, когда и каким образом Чокто Джим умудрился сделаться таким невообразимо проницательным?
Глава 13
Андреа сбросила с себя пропахшую дымом одежду и встала под душ. Она не знала, долго ли простояла под теплыми струями, да и не хотела знать. Казалось, ничто больше не имело значения. Чем упорнее она боролась, тем больше бед на нее обрушивалось. В эту минуту она готова была отдать зарплату с обеих работ вместе со всеми чаевыми за один — нет, лучше пять! — стаканов «Маргариты». Андреа никогда не считала, что лучший способ решить проблемы — это утопить их в вине, но сейчай она бы с радостью вновь окунулась в состояние полного забвения, которое испытала однажды несколько недель назад:
Умом девушка понимала, что временное облегчение не поставит все на свои места; но лучше временное облегчение, чем никакого.
«Давай, давай, Флетч, упивайся жалостью к себе. Ты это заслужила. Просто опусти руки и уходи. Брось все к чертовой матери».
Но не успела еще эта мысль окончательно оформиться в ее мозгу, как Андреа поняла, что не сможет отказаться от борьбы за свое наследство. Она не сдалась, когда ребята, студенты ветеринарного колледжа, дразнили ее и советовали поискать другую профессию, более соответствующую ее соблазнительной фигуре и привлекательному лицу. Она не пожелала отказаться от ранчо и тогда, когда потеряла обоих родителей. Для нее и Джейсона ранчо — не просто недвижимость, это наследие предков, образ жизни, фамильная гордость, это все, что у них осталось.
Нет, она не откажется от борьбы из-за какой-то сгоревшей конюшни! Четырем поганым ублюдкам не удастся выгнать ее из дома или хотя бы помешать Джейсону окончить школу!
Андреа выпрямилась и подняла голову. Силы и решительность вернулись к ней. Она еще утрет нос Тони Брейдену да и Тому Гилмору заодно! Страховая компания должна выплатить компенсацию за сгоревшую конюшню, и она использует эти деньги, чтобы внести очередной платеж по ссуде. Что касается сена, Андреа надеялась, что она найдет у кого купить корм для скотины на зиму. Никто не заставит ее уехать со своей земли. Предки Андреа пришли сюда в числе пионеров, Флетчеры сделаны из крепкого материала — во всяком случае, большинство из них.
Андреа выключила воду и решительно ступила на пол. С завтрашнего дня она начнет…
В тот момент, когда она протянула руку за полотенцем, на порог важной легла огромная тень, а еще через секунду в дверях появился Хэл. Андреа схватила полотенце и обернула его вокруг себя, стараясь прикрыться как можно лучше.
Проклятие, она была так потрясена этим пожаром, что совсем забыла — ведь она же решила никогда больше не иметь дела с Хэлом Гриффином!
«Слишком поздно вспоминать о своих клятвах», — подумала Андреа. Пока горела конюшня, она успела даже выплакаться на его плече. Но еще не все потеряно. Теперь, когда она снова способна мыслить здраво, она будет держать себя именно так, как Хэл ожидал да и заслуживал, — с холодным безразличием.
— Я остаюсь переночевать, — сообщил Хэл деловым тоном. — Если ты еще не передумала уезжать, утром…
Андреа вызывающе вздернула подбородок.
— Я решила остаться, — перебила она. — Даже если эти бандиты сожгут весь дом, я все равно не сдамся.
Хэл чуть заметно улыбнулся. Он старался не опускать взгляд ниже лица: Андреа.
— Я так и думал, что ты решишь остаться, как только немного успокоишься.
Он повернулся, чтобы уйти.
Андреа проглотила изрядную часть своей израненной гордости и тихо проговорила:
— Спасибо за помощь.
Хэл чуть повернул голову, отросшая щетина на подбородке придавала ему сходство с разбойником с Дикого Запада.
В душе Андреа шевельнулась нежность — нежность, в которой Хэл не нуждался и которой не хотел. Он достаточно четко разъяснил ей свое отношение. Андреа для него — всего лишь объект благотворительности и ничего больше. Брат и сестра Флетчеры просто помогают ему выполнить годовой план по добрым делам.
— Буду весьма признательна, если ты позвонишь Дженне, пока ты здесь, — язвительно проговорила она. — По-моему, эта особа решительно вознамерилась разрушить наш несуществующий роман. И я буду еще более признательна, если ты попросишь ее больше не звонить по моему телефону. Я слишком занята, чтобы работать для тебя телефонисткой.
— Флетч…
Андреа решительно отстранила его с дороги.
— Я смертельно устала. Давай отложим наш разговор до следующей недели, а еще лучше — до следующего года. Утром не рассчитывай на завтрак, мне нужно успеть заскочить до работы в больницу к Джейсону.
Хэл шагнул к ней, нахмурившись.
— Можешь ты наконец помолчать — хотя бы в этот раз, в виде исключения?
— А ты можешь уйти с дороги — и лучше навсегда? Черные обжигающие глаза впились в нее, казалось, везде, куда падал этот взгляд, на коже Андреа оставался ожог.
— Ты уверена, что хочешь именно этого? Насколько я помню, не так давно ты явилась в мою комнату, одетая примерно как сейчас, и тогда не слишком торопилась от меня избавиться.
Андреа вспомнила жестокие слова, брошенные Хэлом перед отъездом, и ей страстно захотелось ответить ему тем же.
— Кажется, мы уже выяснили, что я совершила ошибку. Но ты тогда проявил себя в высшей степени милосердным человеком, не так ли?
При напоминании о его поступке Хэл поморщился.
Надо же, ему хватает порядочности стыдиться своего поведения, подумала Андреа. Хэл не переставал ее удивлять; в конце концов выяснилось, что у него даже есть совесть.
— Но можешь не волноваться, дорогой, — саркастически протянула она (у нее был хороший учитель!). — Если мне вдруг потребуется еще один акт милосердия…
Хэл здоровой рукой схватил Андреа за плечо и как следует встряхнул.
— Не говори так.
— А почему бы и нет? Я слишком резка на твой деликатный вкус, ковбой? Странно, мне казалось, что грубые слова — неотъемлемая часть твоего повседневного лексикона.
Рука Хэла соскользнула с ее плеча, обхватила Андреа за талию; ковбой плотно прижал ее к себе. Андреа почувствовала, как по ее телу прошла дрожь желания, но постаралась не придавать этому значения. Пришло время расплаты, и она собиралась обращаться с Хэлом точно так же, как он обращался с ней. Может, она злобная и мелочная, но до чего же приятно отплатить Хэлу его же монетой! Главное — оставаться непоколебимой и бесчувственной к его объятиям.
— Неужели на этот раз ты сам нуждаешься в милосердии? — ядовито поинтересовалась Андреа. — В чем дело, ковбой, пару дней не трахался?
— Прекрати! — прорычал Хэл.
— Прекратить? — Да она еще даже не начинала! До чего, оказывается, приятно иногда выпустить пар. — Мне очень понравилась твоя жизненная позиция «мне-плевать-что-говорить-или-делать», и я решила ее перенять. А еще мне нравится вести себя как стерва. Так, знаешь ли, гораздо легче, когда имеешь дело с настоящим ублюдком.
Хэл негромко, но с чувством выругался.
Андреа — воплощение холодного равнодушия — ловко вывернулась из его рук.
— Будет тебе, Гриффи, не превращайся в напыщенного индюка, это совсем не к лицу тому суровому ковбою, каким я тебя узнала. Не ты ли меня учил? Должно быть, приятно видеть во мне свое собственное отражение?
— Ты начинаешь меня пугать, — прорычал Хэл. В его глазах сверкнул опасный огонек.