— Иисус. — сглотнул Натан. — Не удивительно, что все ее боятся. А ты? Ты тоже изучала боевые искусства?
— Боже, нет. — Она содрогнулась. — Слишком грубо для маленькой застенчивой меня. Я занималась балетом и гимнастикой, а затем, когда училась в Университете, йогой. К тому же, для нас с Лорен всегда было важно иметь свои собственные интересы. Слава Богу, моя мама никогда не одевала нас одинаково, с тех пор, как мы вышли из ясельного возраста.
Он прожевал кусочек бублика.
— Ты не ответила на мой вопрос о бойфрендах. Ты часто бегала на свидания в средней школе?
— Один парень в течение всех четырех лет в средней школе. Плюс, почти два года обучения в Университете. Мы с Сэмом были классической влюбленной парочкой из средней школы. В какой-то момент, я даже думала, что мы поженимся и проведем вместе остаток жизни.
— И что произошло?
Джулия грустно улыбнулась.
— Он хотел двигаться дальше, встречаться с другими. Было трудно поддерживать отношения во время учебы. Я имею в виду, мы старались, да. И одна из причин, почему я выбрала Корнельский Университет, он всего в трех часах езды от Университета штата Пенсильвания.
Он нахмурился.
— Не так уж и близко. Почему было не найти что-то поближе к Корнелу?
— Потому что Университет штата Пенсильвания был лучшим, который его пригласил. Сэм играл там в футбол.
Натан поставил свою чашку на стол и удивленно уставился на нее.
— Подожди. Сэм, Университет штата Пенсильвания. Ты говоришь о Сэме Паттерсоне, не так ли? Квотербек Arizona Cardinals?
Джулия кивнула.
— Да, это он. Предполагаю, ты знаешь, кто это?
— Эээ, да, он один из лучше защитников в НФЛ. Иисус, так ты встречалась с ним сколько…шесть лет?
— Около того, да.
— Ты расстроилась? Имею в виду, когда он сказал тебе, что хочет двигаться дальше?
Она кивнула.
— Я чувствовала, что так будет. На втором курсе, когда кто-то получил травму, Сэм вошел в стартовый состав команды. И он стал очень загружен, тренировки, реклама, пресс-конференции. Он сказал мне, что хочет общаться с новыми людьми. Особенно с женщинами.
— Хм. И ему было сколько, девятнадцать, двадцать? Догадываюсь, насколько тяжело ему приходилось, учитывая, что его девушка в трех часах езды от него.
— Ну, вероятно, мы еще раньше начали отдаляться друг от друга. По крайне мере, Сэм повел себя порядочно и сказал мне обо всем, прежде чем стал встречаться с другими.
— Тем не менее, тебе, должно быть, пришлось нелегко.
— Да. — Она изучала свой кофе с молоком. — Я больше грустила, чем была расстроена. Мы так долго были вместе, были такой важной частью жизни друг друга. Но, мы остались хорошими друзьями. Я по-прежнему общаюсь с ним и даже вижусь на Рождество, когда он приезжает навестить родителей.
— А ты, ты двинулась дальше?
Она моргнула.
— Мне пришлось. Но все вышло не так уж хорошо. У меня, кажется, отвратительный вкус на мужчин.
Натан покраснел.
— Предполагаю, это выпад в мою сторону.
— Не только ты. Я должна была думать лучше, прежде чем связываться с незнакомцем. Но наша злосчастная ночь ничто, по сравнению с парнем, с которым я связалась после Сэма. — Она зачерпнула ложкой пену из кружки и облизала ее. — Я была с ним почти два года и не знала, что он женат. И у него есть маленький ребенок.
Он уставился на нее, открыв рот.
— Дерьмо. Так, когда я сказал тебе, что я помолвлен ты….
— Ругалась, злилась, снова почувствовала себя обманутой. Отсюда и вышеупомянутый плохой вкус.
Натан провел рукой по лицу.
— Джулия, прости меня. За все. За то, что лгал тебе в Нью-Йорке. За то, что повел себя как полный придурок, когда ты переехала сюда. И за то, что прошлой ночью был так груб. Я всю ночь беспокоился о тебе.
— Правда чтоль? — с сарказмом спросила она. — Должно быть это здорово испортило вечер вам с Кэмерон.
— Что? — он выглядел пораженным. — Черт, пожалуйста, скажи мне, что ты не думаешь, что я отвез ее домой и переспал с ней. Даже я не настолько ужасен.
Она посмотрела на свою тарелку, разрывая последний кусочек своего круассана на мелкие кусочки.
— Понятия не имею, что и думать, Натан. Я имею в виду, в конце концов, она твоя невеста, и вчера вечером она выглядела очень влюбленной невестой. Не говоря о том, на какие жертвы она пошла, чтобы выглядеть сексуально.
Он слегка содрогнулся.
— На самом деле ее новый облик не совсем ей идет. Она добилась прямо противоположной реакции.
Джулия подняла руку.
— Отлично. Остановимся прямо здесь. Я действительно не хочу это слышать. И вообще, думаю, ты достаточно извинился. Теперь я могу идти?
Он положил руку на ее плечо, когда она начала вставать.
— Нет еще, нет. Я не закончил. Черт, да я только начал. Джулия, посмотри на меня.
Неохотно, она подняла на него взгляд.
— Что?
Натан нежно погладил ее по щеке.
— Как ты вообще можешь думать, что после тебя я пойду к другой женщине? Поверь мне, детка, во мне ничего не осталось, ничего. Даже если бы я был на что-то способен, Боже, я чувствовал бы себя грязным кобелем
Она закрыла глаза, борясь со слезами.
— Отлично, теперь ты знаешь, как себя чувствовала я. Уже дважды. Использованной и грязной.
— Тише. — Он положил два пальца на ее губы. — Боже, не говори так. Ты настолько далека от того, чтобы быть грязной, Джулия. Ты самое прекрасное, что я когда-либо видел.
Она заговорила, задыхаясь от слез.
— Тогда почему прошлой ночью ты обращался со мной как со шлюхой? То, как ты разговаривал со мной, как прижимал меня к стене. Ради Бога, да ты даже не снял пиджак.
Натан выглядел шокированным.
— Боже мой, детка. Нет, Джулия, нет. Все было не так. Послушай меня. — он быстро взял ее за руки. — Детка, я ревновал. Я просто сходил с ума от ревности. Я всю ночь смотрел на тебя, такую сексуальную, такую горячую. Все, о чем я мог думать, как я нуждаюсь в том, чтобы поцеловать тебя, прикоснуться к тебе, особенно в этом проклятом платье, которое облегало каждый дюйм твоего тела.
Она покраснела от его слов.
— Натан, не…
— Позволь мне закончить, потому что, будь я проклят, я не хочу, чтоб ты думала, что я относился к тебе как к шлюхе. Это совсем не так, — заверил он ее.
— Продолжай, — устало сказала она.
Он переплел их пальцы вместе.
— Я так сильно хотел тебя, но ничего не мог поделать. Я мог только смотреть как мудак, которого ты притащила с собой, трогает тебя и пялиться на твою грудь. Я злился все больше и больше, и, как следствие, продолжал пить больше, чем обычно. А что меня злило еще больше, что я не имел никакого права ревновать. Но это все сделало только хуже.
Джулия довольно долго молчала, не зная, как реагировать на его слова.
— Знаешь, у тебя действительно нет никакого права ревновать меня, — пробормотала она. — Ты сказал мне, я могу встречаться с кем угодно, я так и поступила.
— Да, и не думай, что я не пинал себя всю ночь за то, что сказал это. Особенно, когда я не имел это в виду. Джулия, я знаю, что я эгоистичный мудак. Я не могу тебе ничего предложить, но и не хочу, чтобы у тебя кто-то был. Когда я увидел тебя с ним, с Тоддом, я слегка слетел с катушек. Мысль о том, что он собирается переспать с тобой вместо меня, я не мог этого вынести. Все, о чем я мог думать, это о том, чтобы добраться до тебя первой, испортить тебя для него. Я хотел так тщательно трахнуть тебя, чтобы не было никакой, даже мизерной возможности, что ты позволишь ему к себе прикоснуться.
— Иисус. — она недоверчиво уставилась на него. — Это своего рода болезнь, Натан. И это совершенно неразумно. Что, я теперь должна жить как монашка, пока ты помолвлен с другой? В какой потусторонней вселенной это справедливо?
— Я никогда не говорил, что это было разумно или справедливо. — он выглядел огорченным. — Я просто говорю тебе, как вчера себя чувствовал. Я понимаю, что в этой ситуации я целиком и полностью облажался.