– Скажу… – наконец, не выдержав этого взгляда, с выдохом произнёс я. – Катя… я не знаю, что будет с тобой дальше. Честно, не знаю. Мне тяжело представить, что ждёт каждого из нас на границе жизни и смерти, но я знаю точно одно… Извини, но ты уже умерла… Твоё тело, как и тело твоих родителей, сейчас под землёй, а душа… Ну, твои родители не сильно в неё верили, поскольку в их вере с этим всё сложно… Ну, короче, я не сильно знаю, что там у Свидетелей с душой происходит, а твоего папу я редко слушал с его лекциями, но могу точно сказать, что вы приходите, несмотря на смерть, и это необъяснимо…
Я замолчал, продолжая рассматривать капли крови на простыне. Да, когда-то я мог стать Катиным крёстным, но это было задолго до того, как Серёга с Лерой решили немного изменить свои религиозные предпочтения.
Девочка так и сидела, подавшись вперёд, и, будь она жива, я бы решил, что Катя уснула сидя, настолько недвижимой сейчас она казалась. Ну, да, она же умерла, но…
Не дав мне додумать, она резко вскочила на ноги и, не позволив опомниться, оказалась рядом со мной. Катя резко встала на колени и улыбнулась.
– Знаете, а ведь это круто! Я часто доказывала родителям, что они не правы в своих взглядах, но они обижались. Как же это офигенно знать, что ты оказался умнее взрослых!
Я отодвинулся к спинке кресла и вымученно улыбнулся. Ага, офигенно… классно… А Серёга когда придёт, будет плакаться о том, как плохо всё получилось, а ведь дочка предупреждала! Эх, родители…
– Катя, я обязательно узнаю их мнение, как только они тут появятся, а сейчас… Попрошу тебя об одолжении: не делай больше так! Не придвигайся ко мне, а то дядя Коля может отправиться к вам в гости, так и не дождавшись твоих родных.
Я продолжал улыбаться, а она, словно и не слышала моих слов. Не прекращая всматриваться в мои глаза, Катя заговорила шёпотом, будто боялась, что родители уже здесь и узнают её секрет:
– Есть один мальчик… Славик… Он учится в нашей школе на один год старше. Я написала письмо с признанием в любви и отправила ему по почте. Дура, правда?
Она смотрела единственным глазом, показывая при улыбке потемневшие зубы. Я пожал плечами, не совсем понимая, что сказать в данном случае, но ребёнок ждал, и мне пришлось разжать плотно сжатые губы:
– Не знаю, Кать, возможно и так… Понимаешь, мне таких писем никогда не писали, да и сам я не романтик.
– Ну, да… Ладно, не в вас вопрос, а в нём. Вы бы не могли узнать его мнение о моём письме? Или как это лучше назвать? В общем, нравлюсь я ему или нет? В смысле… нравилась…
– А как я это узнаю? – уверен, мои глаза стали больше пятикопеечной монеты. – Что, вот так просто подойти к нему и спросить?
– Почему бы и нет? Мне уже стыдно за сделанное не будет, а вам… Ну, вы взрослый, и как-то переживёте этот вопрос. К тому же, вы сами сказали, что не романтик, а, значит, краснеть не будете. А потом, как получите ответ, пожалуйста, придите ко мне на кладбище и расскажите всё! Пусть это будет горькая правда, но я готова к ней! – Катя выдохнула и натужно улыбнулась. – Сейчас уже готова… Но лучше, пусть это будет сладкой правдой! А если нет – то дайте ему в нос!
– Вот прямо так взять и дать? – я посмотрел на свои маленькие кулаки, вспоминая, как в детстве хотел пойти на бокс, но мать не пустила.
– Конечно! Вы же взрослый. Что он вам сделает? – Катя звонко рассмеялась, выставив вперёд кулачки.
– Ну, есть ещё его отец, да и полицию никто не отменял, – я пожал плечами, стараясь сдержать улыбку.
В комнате словно взорвалась бомба! Нет, не так! Что-то типа свето-шумовой гранаты, но только без частички «свето-»! Визг, крик, вопль – даже не знаю, как это назвать, но то, что изливалось изо рта девочки, назвать чем-то другим было крайне сложно. К тому же, к голосу добавились непонятные нотки, вызванные рвущейся на ковёр кровью и тёмной жидкостью. Мне пришлось даже отдёрнуться, чтоб не быть испачканным этим чем-то непонятным.
– Сделай так! Ты сможешь! Ты же уже взрослый! – извергала из себя Катя, приближая по миллиметру ко мне лицо. – Я хочу знать правду! И пусть только ты не выбьешь из него тех слов, которых мне хочется – я буду приходить к тебе во снах до конца твоих дней! Ты понял меня?
Силуэт девочки начал испаряться прямо перед моим носом. Я ещё чувствовал, что-то липкое и холодное на своих ногах, но и это чувство уходило вслед за ней.
– Да ну вас всех нафиг! – выругался я, вставая на ноги, как только силуэт девочки пропал из комнаты. – Не буду я никого бить, даже если ты ему не нравишься! И фамилию его ты мне не сказала! Вот как я теперь узнаю, кого лупить в подворотне? Сама с ним и разбирайся и во сне к нему приходи, а я – пас…