– Вот теперь иди и… отдыхай морально, – подвёл он резюме, пожав на прощание мою вспотевшую ладонь. Признаюсь честно, мне стоило большого труда не заглянуть за его стол, всё ещё надеясь остаться в тёплом офисе, а не в одиночестве дома.
По улице шагалось легко, несмотря на недавно прошедший дождь. Раньше я любил такую летнюю погоду, за прибитую к земле пыль, но сейчас… Казалось, что меня выбросили, предали, выгнали за ненадобностью и навсегда стёрли с памяти. Как моих друзей, покинувших недавно этот мир… Но их, хотя бы, пару раз в году вспоминать будут, а меня сняли с проектов, и дали шанс почувствовать себя никчёмным.
Я даже забыл оглядываться по сторонам, полностью погрузившись в мысли, но тут на дороге мой кроссовок встретился с глубокой ямой, полной дождевой воды. Пришлось срочно выныривать не только из мыслей, но и из густой грязи, вспоминая по матери неизвестных сотрудников дорожных служб. В кроссовке хлюпало, пальцы елозили по каше, размазавшейся по стельке, а на душе становилось противно от всех этих чувств. Очень хотелось закричать, но признать собственное бессилие я не мог.
Недалеко от лужи лежала половинка кирпича. Я поднял её, размахнулся и запустил прямо вглубь источника своих бед. Элементарное оружие человека покрылось водой, скрывшись в недрах уже ставшей знакомой мне ямы. А я смотрю на воду, улыбаюсь и зачем-то считаю быстро исчезающие круги. Это успокоило, но ненадолго. Чувство мерзости снова пробудилось, когда я собрался сделать новый шаг, и в кроссовке противно чавкнула жижа. А ещё я увидел в луже лицо! Не своё, а навсегда похороненное на задворках памяти и скрытое под сухими досками с толщей сырой земли.
Чувство мерзости от сырости в кроссовке куда-то испарилось. Пальцы, а вместе с ними и предплечья, мелко задрожали, отчего могло показаться, что я заболел, и температура таким образом пробивается наружу. Но я же здоров! Здоров!!! Ну, ладно… Пусть не совсем… пусть не полностью, а всего лишь самую малость мой мозг потерпел крушение, разбившись о события, высыпавшиеся на меня из рога изобилия. Теперь он хочет перезагрузиться, постоянно намекая, что пора напиться вусмерть… Я уже делал это в тот день, и не сделаю сейчас, как бы пристально на меня не смотрел Пашка, зачем-то проявившийся в луже. Я сказал пристально? Нет, всего лишь на мгновение он выглянул из своего мира, как и положено мёртвому человеку, посмотрев на меня снизу-вверх. Пашка, мой старый дружбан, оставшийся своей неукротимой безбашенностью где-то далеко в детстве, при этом являясь классным инженером! Как он весело смеялся на наших дружеских посиделках! Как он пел песни из старых мультфильмов советского и иностранного производства! Полина на это и клюнула, посчитав его потенциально классным отцом, который всегда будет с детьми и никогда не бросит их ради очередных красивых ножек. Таким он и стал, но что теперь с этого? Его вдова сама растит двоих сыновей, не понимая, куда устроиться на работу после второго декрета. Пашка оставил семью, но не так, как того боялась супруга. Удивительно, я словно увидел их семейное фото, спроектированное в мозг неведомой силой. Миша, Гена, Полина и… Паша – странный снимок, которого раньше я никогда не видел.
Я остановился перед дверью своей квартиры, копошась в кармане в поисках ключа. На пару секунд я забросил это дело, осматриваясь по сторонам. Нет, я не искал очередной взгляд из пустоты… Мне было непонятно, когда я успел дойти домой, если ещё совсем недавно стоял перед лужей, не понимая, откуда там взялся мой покойный друг. Ладно, спишем всё это на шуточки мозга, загрузившего меня воспоминаниями, а в это время кинувшего команду ногам продолжать идти пока кукуха не съехала, и я не начал выгребать лужу и раскапывать яму в поисках умершего друга.
Переступив порог, мне пришлось остановиться, так как песня из мультфильма про Алладина звучала прямо из моей кухни, и исполнял её не мультяшный герой, прорвавшийся в реальность из динамиков телевизора, а…
– Пашка… – только и сумел выдавить я из мгновенно пересохшего рта.
Нежданный гость смотрит на меня из-за стола такими же ясными глазами, как делал это все годы нашего знакомства. Улыбка светится на губах, с любовью выводящих «Арабскую ночь». Я прислонился плечом к дверному косяку, уставившись на сильные руки, выбивающие крепкими пальцами ритм песни. Остановившись на мгновение, Пашка указал пальцем в сторону «бара». Все друзья знали, что у меня припрятано пару бутылок напитка среднего качества в пространстве между холодильником и стеной. Да, знаю, не самое удачное место, но я до сих пор прячу алкоголь от мамы, временами привозящей мне домашних котлеток и салатов.