Стоп! Я подскочил на месте, хватаясь рукой за стену. Он оговорился! Точно, оговорился! Он прихватил не «нас», а «их»! А я сижу дома и жду появления умерших гостей! Вот и пришёл последний, и теперь я смогу… А что я теперь смогу?
– Саня… А я… тоже?..
– Понял, наконец-то, – Сашка начал подниматься из-за стола, и прямо на моих глазах превращаться во взрослого мужчину. А вот таким я его помню последние несколько лет, и именно таким он отправился в последний полёт: недельная щетина, хвостик из рано поседевших волос и извечный браслет из бисера, подаренный двоюродной сестрой.
Он подходит ко мне, при этом улыбка на лице гостя становится грустной. Сашка смотрит на меня сверху вниз и, как-то по-отечески, подмигивает, мол, всё будет хорошо, сынка, всё будет хорошо… А я смотрю на него снизу и не понимаю, почему не могу заплакать, ведь слёзы так и просятся на выход, но что-то их держит. Неужели я всё выплакал после их… нашей смерти? Но как я мог забыть? Ведь все помнят, как лежали у разбитого самолёта, как их сгребали по частям в мешки, и как руки патологоанатома что-то делали с этим всем сокровищем, кучей сваленным на холодные столы. А я? А я смотрю на друга и теперь тоже начинаю вспоминать, что не было больницы, не было стояния у могил, не было поминок, на которых я заливал горе по ушедшим друзьям. Точнее, было всё, но только не у меня, а у оставшихся в живых родственников, друзей и коллег с работы. А я в это время уже ничего не видел, как Мишаня, накрытый крышкой гроба…
– Но я же выжил! – пришлось закричать, ведь я и сам перестал верить в своё счастье. – Я же смотрел на вас через экран телефона своим довольным лицом, за которое часть из вас была готова вцепиться мне живому в горло. Я помню!..
– Конечно, – спокойно сказал мой гость, продолжая смотреть на меня откуда-то сверху. Почему-то казалось, что Сашка удаляется, и его лицо становится маленьким, рассматривающим меня с расстояния луны. – Мы все это помним. Но каждый помнит про себя, а не про другого. Кто-то помнит, как пропустил полёт из-за аварии на дороге. А кто-то точно запомнил, что проспал вылет и спешил на аэродром, но не успел. В итоге он наблюдал, как наш самолёт падал вниз, кружась, словно лист, сорванный ветром и уносимый в золотую осень. Мы все что-то помним и в чём-то уверены, но я не могу объяснить почему это происходит. Возможно, мозг старается спасти нас, подпихивая странные картинки, которых никогда не было и уже не будет. Или это истории из параллельного мира, где вы выжили по одному…
– А ты? Неужели ты везде погибаешь?
– Ну, да, – усмехнулся Сашка. – Это же я вас позвал на праздник, а не вы меня. Так что во всех историях я всегда захожу на борт и всегда разбиваюсь с восемью из вас. Мира, в котором я бы выжил, не существует, иначе вы бы не сели в самолёт и все бы остались целыми и невредимыми. Но нет! Мы все являемся друг к другу в гости. Но только вы всё это забываете, а я помню и прихожу к вам с этим рассказом. Это уже пошло по третьему кругу, но ты не бойся – я не устану говорить с вами, так как хочу, чтоб вы остались в памяти и… в сердце, которого уже нет. Я любил вас и до сих пор люблю, мои старые добрые друзья!.. Только одно меня тревожит и беспокоит: неужели это мой персональный ад?
Он смотрел на меня, растворяясь в воздухе. Сашка ничего не просил, но он выполнил то, зачем пришёл, рассказав мне правду. А я сидел молча, стараясь понять, почему пельмени, которые так и не закончились в холодильнике за всё это время, меня не подтолкнули к пониманию неестественности происходящего? Ведь можно было понять, что что-то не так! Почему не звонит мама? Почему мобила просто лежит на столе, а мне ни разу не пришлось ей воспользоваться и даже подумать зарядить? Где люди, которые должны ходить за окном и создавать шум своей привычной жизнью? Мой сосед, недавно начал делать ремонт, но его перфоратор молчит…
Я подошёл к окну и посмотрел на солнце. Интересно, здесь всегда будет лето или когда-нибудь пойдёт снег? А ещё понять бы, если это ад, то чей?
Десять могил сохли под жгучим солнцем, выглянувшим пару часов назад и даже не думающим прятаться за тучами, кружащими вокруг. Ветер нагонял на холмы серую сухую землю. Все могилы оказались на месте, навечно скрыв в себе тела закадычных друзей. Пачка пельменей так и осталась в магазине, не купленная Колей, планировавшим заскочить за ней после такого пугающего для него времяпрепровождения…
Здравствуй, уважаемый читатель!
Дальше ты сможешь ознакомиться с альтернативной версией окончания данной повести. Она появилась раньше чем та, которая записана выше, но я, обычно, пишу то, что идёт само в голову и соответствует либо моему настроению, либо ещё чему-то. Вот так и получилось, что в тот момент, когда я подошёл к истории Сашки, в моей голове появилась другая концовка, которую я решил использовать, как финал всей истории.