– Ладно, я уже и сам понял, что не смогу тебя обнять. Пока ты спал, я пару раз попробовал тебя растолкать, но у меня этого не получилось. Кончились дружеские обнимашки, так хоть беседы оставили. Кстати, ты кого-то уже видел из наших?
– Пашку… Вчера с ним посидел немного. А после его ухода продолжил начатое дело.
– Вижу, что помяло тебя от этого неплохо. А что, он смог выпить с тобой?
Жека поводил глазами по комнате, словно пытался найти пьяного Пашку. Ну, или искал рюмку, чтоб проверить возможность мертвецки упиться… Снова каламбурю? А если так: упиться вусмерть? Хм… недавно о чём-то таком я уже думал, но из-за больной головы не вспомню когда.
– Не смог… обломал я надежду своему другу, – он тоже ничего не мог трогать, так что пить мне пришлось в одиночку, как какому-то алкашу. Ладно, так ты мне скажи, вы что, теперь все ко мне придёте по очереди, или ты со Светой заявился?
– А, так ты её выискивал? – Жека почесал вечно лохматую голову, и прокричал в сторону коридора, – Светусик, ау!
Я даже посмотрел в ту сторону, ожидая появления такой же крупной женщины, как и мой друг детства, но в коридоре было тихо.
– Ты прикалываешься? – я снова посмотрел на Жеку, но тот только пожал плечами.
– Ну, стоило попробовать… Знаешь, я после падения видел её… голову. Она лежала отдельно от тела, а я всё пытался позвать жену, или кого-то из ребят. Не смог… Потом нас собирали, везли, даже отмывали. Мне она пару раз на глаза попадалась, а дальше всё, как будто отрезало. Где она теперь?
– На кладбище, рядом с тобой, – не знаю зачем, но я это сказал. В глаза Жеке смотреть не получалось, поскольку о смерти родных говорить я не мог никогда. Отчего даже выказать соболезнование людям никогда не получалось, а тут вообще не понятно, как описать сегодняшний разговор.
Жека сел на пол, обхватив голову, при этом взгляд, став абсолютно пустым, был направлен куда-то вперёд. Его длинный хвост свисал с плеча, почти достав до лежащего на полу журнала. Я ожидал, что этот большой человек сейчас разрыдается, как маленькая девочка, но он молчал, продолжая находиться в своих мыслях.
Когда молчание затянулось, я, тихонько кашлянув, спросил самое важное в этот момент:
– А ты зачем пришёл? Извини, может грубо прозвучало, но просто Пашка здесь такую фигню нёс, что я даже не нашёлся, что ему ответить. А ты? Тебя зачем… отпустили ко мне? Понимаешь, я не бу…
– Она любила цветы. Света… Мой лучик в жизни, дарящий свет… Цветы любила, понимаешь? – он поднял на меня тяжёлый взгляд, и, как мне показалось, злобно, поводил челюстью из стороны в сторону. Мне пришлось закивать, соглашаясь со сказанным. – Помнишь, я дарил ей красные розы? А вы надомной частенько посмеивались… Та ладно тебе, не делай такие глаза – я всё это и так прекрасно знаю. Подкаблучник… Так же говорили… некоторые, сейчас мёртвые наши с тобой друзья? Ага, так вот! Красные розы! Но только такие, чтоб прям горели! А я их дарил каждый третий вторник месяца… в наш день знакомства. То есть, двенадцать букетов красных роз, всего лишь по три штучки, но как она всегда радовалась! В общем, я только что понял, чего мне здесь не хватает – её радости! Ты обязан каждый третий вторник месяца приносить на её могилу цветы! Только не забудь – красные, чтоб от них всё горело! Розы! Тебе же не тяжело? Ведь не зря тебе Бог… м-да, не верил я в него… Ладно, не зря же тебе кто-то дал шанс! Теперь ты должен вернуть должок, а это не так дорого… всего-то три цветочка.
Я выдохнул тяжёлый воздух, сдерживаемый почти весь монолог Жеки. Точнее, я дышал, но делал это украдкой, словно воровал воздух у правительства, обложившего его налогом. Надо что-то сказать, а то действительно придётся жениться на вдове и усыновлять детей друга, а потом, раз в месяц кататься на кладбище с цветами…
– Жека, я…
– А я не приму отказа! – большой человек с несвойственной ему лёгкостью вскочил на ноги. Вот что значит потеря тела и лишнего центнера массы! Он сделал шаг в мою сторону, сжал кулаки, посмотрел, как в ответ сжался я, и отошёл к окну, покачивая головой. Что-то высматривая на улице, мой друг тяжело дышал, очень часто сжимая и разжимая кулаки-кувалды.
– Женя… Жека… Я только хотел сказать… я сомневаюсь, что мне кто-то дал шанс выжить, чтоб… жениться на чьей-то вдове и носить цветы на могилку, пусть и раз в месяц. Да и не просил я этого, если честно…
Человек у окна рассмеялся.
– Так чего ты с нами не поехал? Знаешь, Коля, а ведь там, валяясь на траве, я многое понял. Рассматривая оторванную голову супруги, я думал… Да, я мог оценивать трезво ситуацию, и поэтому пытался понять, почему ты не полетел с нами… Струсил? Или что-то знал? Ой, не говори мне про свою болезнь! Я всё тогда обдумал! Скажи, тебе сон приснился, и ты передумал? Не тряси головой, мой живой друг, не надо! А, знаешь, раз уж ты говоришь, что не просил жизни, так обменяй свою на мою! Честное слово, я даже каждый месяц буду носить цветочки на твою могилу! Ага, как только к Свете буду идти, так и тебе заброшу. И поверь, мне это будет не тяжело, и я не пожалею ни единой копеечки! Как думаешь, там примут такой обмен, если ты добровольно согласишься?