— Замечательно, — ответила док улыбкой. — Тогда я на минуту к себе в каюту за кейсом. Встретимся у Шай…Вы очень красиво двигаетесь, Вэйми… Я бы тоже так хотела… — сознание цеплялось за любую возможность, чтобы только не думать об одном и том же.
— Так я могу научить! — обрадовалась летанка. — У вас обязательно получится!
— Вы думаете? — прищурила глаза Шер. — Ну, вот и попробуем у Шай. Ей это тоже будет интересно. Может, и она захочет научиться? Ну, я сейчас вернусь.
И Шер быстро зашагала к себе.
Весело взмахнув лекку, алиенка поспешила в каюту арконийки, временно превращённую в лазарет.
Шер входить в свою каюту было нелегко. Но надо было дать себе передышку, хоть на секунду, иначе… Иначе кого она успокоит, как будет улыбаться, как будет учиться пританцовывающей походке? Пританцовывать… Сейчас… Но ведь так все хотя бы будут заняты. И Вэйми не заскучает и не уйдет. И не испугается. Шер собрала кейс и взглянула на крылатую фигурку на столе.
"Я просто жду, когда он вернётся…"
И это было единственным чувством, которое она могла позволить себе сейчас. Всё остальное — когда вернётся Ник. А сейчас- скорее к Вэйми и Шай. Девочек надо отвлечь от того, что будет происходить.
— Ну, как тут наша подопечная? Проснулась? — с улыбкой появляясь в каюте арконийки, негромко спросила врач.
Шай не спала. Она лежала, всё так же привязанная к кровати, и моргала на слишком яркую спросонок лампу.
— Мне кажется, её беспокоит свет, — озабоченно сказала Вэйми.
— Можно отрегулировать яркость, — кушибанин уже был там, блёкло-серый от сдержанного волнения. — Или чем-нибудь прикрыть. Полотенцем, например.
Он убежал в санблок и вернулся, волоча в зубах отрезок ткани, единственным достоинством которой была способность хорошо впитывать влагу.
— Спасибо, Бус, — Шер осторожно взяла изо рта шамана ткань, дотронувшись нечаянно до его пушистой головы. Но сейчас она и не вспомнила, что собиралась проверить, можно ли чесать старпома за ушами. Порылась у себя в кейсе и достала флакончик клеящей жидкости для ран. Это должно было удержать тряпку на потолочном покрытии. Кресло, оказавшееся неподалёку, было придвинуто так, чтобы Шер, встав на него, могла закрепить ткань. Вскоре койка с Шай оказалась в импровизированном затемнении.
— Шай, так лучше? — спросила врач, всё ещё не слезая на пол.
— Да, нам так лучше, — золотистые глаза арконианки перестали болезненно щуриться. — Нам хочется пить…
Вэйми метнулась в санблок и вернулась со стаканом воды. Поддерживая голову алиенки, она помогла той напиться и только после этого оглянулась на Шер.
— Ой… я даже не спросила, можно ли…
— Ей сейчас лучше перестраиваться на привычное для неё питание за пределами родной планеты. На дактил. На их планете почти нет воды, но от стакана ничего плохого не будет, Вэйми, — отодвинув кресло на прежнее место, сказала девушка.
Шер подошла к арконийке, привычным движением положила пальцы на тёмное запястье.
— Как ваше состояние, Шай, как спалось? Какие ощущения, голова не болит? — внимательный взгляд врача следил за золотистыми глазами лежащей алиенки. — Давайте я вас покормлю.
— Мы просыпались, — прошелестела арконийка. — Было больно. Потом прошло. Снова спали…
Кушибанин пробрался на койку, аккуратно переступая мохнатыми лапами, взгромоздился на грудь лежащей алиенки, и разлёгся там, свернувшись в клубок. Каюту заполнило басовитое урчание.
— Так лучше, да… — подтвердила Шай.
— Бус, да вы просто незаменимы, — благодарно улыбнулась Шер старпому, — у Вас такие возможности релаксации, которыми здесь никто не обладает… Во всяком случае, так успокаивающе урчать не может здесь никто, — со смехом добавила она, доставая дактил из пакета. Я буду признательна, если вы сможете приходить на наши с Шай сеансы. А теперь… Шай, поверните, пожалуйста, голову на бочок, вот так, очень хорошо, — поднесённые кристалы быстро исчезли с прохладных пальцев Шер во рту арконийки, пока док бережно поддерживала её плоскую безволосую головку своей ладонью.
Вэйми забралась с ногами в кресло и колдовала над декой и блокнотом, время от времени поглядывая на врача и её пациентку. Бус сбавил обороты, теперь его урчание было едва слышным, ушло на совсем низкие тона и воспринималось скорее телом, чем слухом, но неприятных ощущений не вызывало.
Каюта качнулась — корабль тронулся с места. Здесь ничего не происходило, звуков снаружи не доносилось, но напряжение повисло невидимой пеленой: ожидание, когда точно знаешь, что за бортом — бой, очень трудно выдерживать…