Он поднялся и направился к выходу, я, естественно последовал за ним. Мы подошли к той же машине и он, со всей силы пнул по колесу. Если вы подумали, что действительно спавший внутри водитель-лихач проснулся, то вынужден вас разочаровать — даже не пошевелился. Встрепенулся он только после серии умилительных армейских словечек, наполненных неподдельной командирской нежностью и заботой, которые обрушились на него следом.
— Ты вот мне скажи: ты и вправду думал, что с тобой станут разговаривать о таких вещах просто так? — спросил он, когда мы уселись в машину.
Признаться честно: это и была самая слабая часть моего плана. Выяснив, где находиться святая святых в деле шифрования, я незамедлительно туда и направился, чтобы наконец-таки узнать из-за чего весь этот сыр-бор.
— Да. Именно так я и хотел. Выловить кого-то в очках с линзами потолще и разговорить на интересующую меня тему.
В ответ, он лишь покачал головой.
2 глава
После небольшого отсутствия, в течении которого я все-таки успела начать волноваться, Александр Иванович вернулся и, как ни в чем не бывало, улыбнулся мне.
— Да не волнуйся ты так. Все наладится. И Вова найдется, и морока эта закончиться.
Казалось, он без всяких слов чувствовал мое настроение и пытался дружески подбодрить. После того, как у меня в голове все встало на свои места, и я заявила о готовности встретится с человеком, имеющим возможность нам помочь, он сразу же позвонил и договорился о встрече. Встреча была намечена на утро следующего дня, а, ввиду того, что мне не куда было деться, я получила приглашение остаться на ночь. Вполне предсказуемо, что я с радостью ответила согласием. Когда я уже было, разместилась и приготовилась ко сну, Александр Иванович, сказав, что скоро вернется, куда-то вышел. Ну а теперь вернулся.
— Вы и вправду так считаете, или всего лишь успокаиваете меня?
— За кого ты меня держишь? — ни на мгновение не задумавшись, ответил он. — Спи спокойно. Завтра все решиться.
Я хотела сказать, что то же самое обещал мне и Володя, перед тем как ушел и не вернулся, но не стала этого делать. Тем не менее, несколько успокоенная этими его словами, я действительно очень быстро уснула. Правда, вот проснуться в том же приподнятом состоянии духа у меня не получилось: мировосприятие вернулось ко мне болезненно и крайне неожиданно на половине пути моего полета с кровати на жесткий пол. При этом внутри головы, словно что-то взорвалось. Жгучая боль распространялось от затылка пылавшего адским пламенем внутрь мозга.
Упав на пол, я видимо ненадолго потеряла сознание, потому что следующим воспоминанием было то, как меня волокли вниз по лестнице, при том что мои ноги пересчитывали ступеньки. В глазах было темно от боли, но я успела разглядеть машину, в которую меня, не церемонясь, и загрузили. Это была та же самая машина, на которой за мной устраивали погоню не далее как в воскресенье. Узнать машину было немудрено, а вот понять, куда же меня везут, оказалось непосильным для моей больной головы делом. Кроме этого, мне была совершенно неизвестна судьба Александра Ивановича, и это меня в значительной степени тревожило. Как они нас нашли? Ответа на этот вопрос у меня решительно не было.
Поездка по ночному городу оказалась не очень долгой, и, по ее окончании, меня, предварительно натянув на голову какой-то то ли мешок, то ли что-то другое, стали извлекать из машины. Видимо потому, что я не кричала и не делала попыток к бегству, мне, вместо того чтобы просто волочь за собой, было позволено идти самостоятельно. Уж не знаю, куда мы держали путь, но он явно проходил не по паркету. К тому времени, как мы достигли какого-то ровного пола, я изранила свои босые ноги и начала, не притворяясь, хромать и поскальзываться на собственной крови. Глаза мне развязали только когда завели, как выяснилось, в комнату, полностью лишенную окон и более всего смахивающую на кладовку.
Я искренне попыталась осмотреться, но дверь закрылась, оставив лишь узкую полоску света на полу, и у меня ничего не получилось. Одно можно сказать наверняка: Ивановича здесь не было. Так же как не было его и в машине. Мне стало не по себе от следовавших из этих наблюдений мыслей, и я стала старательно отгонять их от себя. Ясно было одно: остаться в той же квартире, в которой я воспользовалась компьютером для своих поисков, была явно неудачная идея.
В углу комнатушки оказался целый ворох какого-то тряпья. Я поочередно подносила эти тряпки к тусклой полоске света на полу и определила пригодные для перевязки собственных конечностей. Потом, так как делать-то все равно было нечего, я увлеклась этим занятием, и в итоге оказалась даже более одетой, чем при попадании сюда. Думать над причинами, и, уж тем более, над моими дальнейшими перспективами, мне категорически не хотелось, поэтому я начала во всех деталях вспоминать все предшествующие события.
Сколько прошло времени — не знаю, но дверь отворилась, ослепив ярким светом.
— Просыпайся. — практически без всякого выражения скомандовал картавый голос, оказавшийся мне знакомым. — Пошли.
Он грубо схватил меня за локоть и потащил за собой. Лишь недолгого взгляда, брошенного в окно, мимо которого меня провели, хватило, чтобы понять, что, будь здесь даже Вова, сбежать у нас не получилось бы. Окно выходило на стрельбище. Да-да. Именно так. Мишени и крытые тентом места для стрельбы. Из такого места не сбежишь без увеличения собственного веса несколькими граммами свинца. Вот это ты Маринка влипла…
Меня не потащили в подвал, что не могло не радовать — по моему искреннему убеждению, убивают именно в подвалах. Хотя, может его здесь попросту и нет? В любом случае, я оказалась в комнате, на втором этаже. Она, скорее всего, служила кабинетом, ну, например, администратору этого заведения. Картавый усадил меня на стул, а сам остался стоять рядом. Некоторое время вокруг висело молчание, а потом, как-то резко и крайне неожиданно, где-то неподалеку прозвучал выстрел. За ним последовало еще несколько. Ну а чего тут удивительного? Видимо, это не бутафорское стрельбище, а вполне себе настоящее.
Из-за рассуждений на эту тему, факт появления в комнате нового человека оказался для меня незаметным. Поэтому, когда этот вновь появившийся заговорил, я подскочила на стуле на добрых пару сантиметров. Но удивление вызвала не столько неожиданность появления, сколько до боли знакомый голос вошедшего. Он принадлежал не кому иному, как моему бывшему боссу Алексу.
— А ведь я предлагал тебе уехать.
Хотя я и сидела спиной к двери и, соответственно, не могла его видеть, но почему-то была твердо убеждена, что он, произнося эти слова, с сожалением покачивает головой.
— Что с тем мужчиной, который был со мной? — я решила сразу прояснить самый важный, как мне тогда казалось вопрос.
Алекс, пройдя вглубь комнаты, встал прямо передо мной. Его лицо, обычно доброе и улыбчивое, даже в этой ситуации, когда были раскрыты карты, не содержало ни одного намека на злобу или гнев. В нем читался лишь какой-то невысказанный вопрос. Впрочем, его он так и не задал, а лишь что-то приняв внутри себя к сведению, с каким-то ехидством улыбнулся.
— Милая моя, не смотря на мое огромное сожаление, отвечать тебе на этот вопрос я не стану. А тебе давно бы уже пора понять, что чем больше ты бегаешь — тем больше посторонних людей впутываешь в неприятности. — его мягкий наставительный тон явно не сочетался с настоящей ситуацией.
Постояв еще немного, он обошел стол и уселся за ним.
— Давай поговорим начистоту. — он положил руки перед собой, словно прилежный ученик. — Обещаю тебе, что, как только ты отдашь мне сумку, я отпущу тебя на все четыре стороны и будешь жить дальше так, как тебе хочется.
— Было бы хорошо…
— Так в чем же дело?
Несколько долгих секунд обоюдного пристального разглядывания и я со вздохом сожаления отозвалась.
— Очень жаль, что у меня ее нет.
На его лице промелькнула досада, стремительно сменившаяся явно притворной обидой.