Спустя полчаса, ноги привели меня к старинному тщательно отреставрированному двухэтажному особняку, скрывающемуся за буйной зеленью вековых деревьев и приведенным в порядок высоким забором. Размещавшаяся в этом особняке гостиница была явно не из дешевых.
— Как же вы падки до роскоши, господа империалисты… — качая головой, проговорил я себе под нос.
Под прозрачной не дававшей совершенно ни какой тени крышей ближайшей автобусной остановки, я и расположился, предвкушая длительное ожидание. И действительно, прежде чем ворота гостиницы открылись в первый раз, прошло около часа.
Сначала вышел охранник (ну не мог человек в строгом черном костюме быть ни кем иным, особенно в эту жару), осмотрелся кругом и, не обнаружив ничего подозрительного, кивнул кому-то невидимому мне внутри ограды. Ворота начали бесшумно и плавно открываться, человек в костюме слегка отошел в моем направлении и замер в ожидании. Спустя минуту, со двора выехала машина. Водитель, наверняка действовавший по давно заведенному порядку, остановился, чтобы охранник успел сесть, а сам в это время осматривался, чтобы услышав хлопок двери, сразу же вклиниться в поток машин. Увидев складывающиеся столь чудесным образом обстоятельства, у меня не было другого выбора, кроме как рискнуть. В два прыжка оказавшись возле наблюдавшего за выезжающей машиной телохранителя, я одним ударом нейтрализовал его и ловко запрыгнул в машину, искренне надеясь, что нужную мне. Дверь хлопнула, машина тронулась, и вроде бы все шло как обычно, да вот только вместо охранника, рядом с оторопевшим от неожиданности и удивления пассажиром сидел я.
— Алекс? — коротко спросил я, чтобы оценить степень своего везения.
Надо отдать должное самообладанию моего невольного попутчика — он очень быстро оправился от потрясения.
— Кто ты такой? — спросил он знакомым по вчерашнему телефонному разговору спокойным голосом.
— Будем считать, что я угадал с машиной. — вместо ответа, с облегчением заключил я. — А куда мы едем?
Вывести из себя этого человека, видимо, было совершенно невозможно.
— Я боюсь, что прежде чем мы вообще куда-то поедем, тебе придется, как минимум, представиться, извиниться за свою наглость и привести достаточно убедительную причину не вызывать полицию.
Несмотря на сказанное, он даже не шелохнулся, чтобы что-то предпринять, а лишь пристально и холодно рассматривал меня. Я напустил на себя шуточно серьезный вид и утвердительно закивал.
— Ага! Прямо так и вызовешь?! Можно подумать, тебе самому не интересно, с чем же я пожаловал. — отказавшись от напускной серьезности, я подмигнул ему. — И держу пари, представляться мне тоже не нужно.
Из-за того, что мы были отделены от водителя поднятым разделительным и, судя по всему, звуконепроницаемым стеклом, только сейчас, после пересечения пары перекрестков, водитель заметил неладное, и с округлившимися от испуга глазами, стал озираться через зеркало поочередно на меня и Алекса. Заметив это, Алекс опустил перегородку.
— Все нормально. Продолжаем дорогу. — сказав это спокойным голосом, он сразу же вновь поднял стекло.
— Итак… — я вновь подтолкнул его к ответу на мой вопрос. — Куда мы едем?
Вместо ответа, он принялся искать более удобную позу, чисто по-стариковски помогая себе руками и даже охнув напоследок. Все эти действия, как по мне, призваны были усыпить мою бдительность — мол, зачем нужно держать ухо в остро рядом с таким немощным стариком? Но я, сразу заметив наигранность, не стал ослаблять свое внимание, и поэтому от меня не ускользнуло практически незаметное движение его левой руки. Результатом короткой борьбы стал оказавшийся в моих руках пистолет.
— Ну зачем же ты так, Алекс? — укоризненно, словно ругая маленького ребенка, посетовал я.
Зло сверкнув на меня глазами, и уже совершенно другим голосом Алекс проговорил сквозь зубы.
— Что тебе нужно?
— Вот так уже значительно лучше! Мне нужен от тебя сущий пустяк: чтобы ты, в моем сопровождении, естественно, явился с повинной.
Даже захватившая его злоба не смогла удержать громкий смех, сотрясавший его добрую минуту. Когда он, наконец, смог остановится, то уже совершенно беззаботно произнес.
— Я думал, у тебя что-то серьезное припасено, а тут… — он снова хохотнул, но уже не долго. — Очередной идеалист встал на моем пути! Да ты хоть представляешь, что будет, если хоть один волосок упадет с моей головы? На свободу ты сможешь выйти только глубоким стариком. Так что, пока не поздно, давай я попрошу водителя остановиться, ты выйдешь и будешь держаться от меня на почтительном расстоянии.
Я молчал, не спуская с него ни глаз, ни ствола пистолета.
— Да пойми же: меня ничто не может связать с этим делом, так что я тебе совершенно не нужен.
Несмотря на его отличное самообладание и вполне логичные высказывания, я чувствовал, что что-то грандиозное находится прямо у меня под носом, но, наряду со своей важностью, еще и невидимое для меня. Искренний испуг на лице этого старого хитрого лиса, возникший сразу поле того как я отобрал у него оружие, явно указывал на это что-то. Только вот на что? И тут мне в голову пришла одна догадка. Видимо, по моему изменившемуся лицу он все сразу понял и выставил перед собой руки, пытаясь защитится. Легко отмахнувшись от них, я похлопал его по карманам. Во внутреннем кармане его пиджака я нащупал кое-что подозрительное, и погрузив в него свою руку, вынул небольшой пластиковый пакетик. Быстро заглянув внутрь него, я удостоверился в своей догадке — это были флешки.
— Вот оно в чем дело!? — весело воскликнул я. — Блеф не удался?
Радуясь столь неожиданной и ценной находке, я практически перестал следить за окружающей меня обстановкой. И то ли между Алексом и водителем был заранее установлен какой-то сигнал, которым они не преминули воспользоваться, то ли водитель сам смог все понять и начал действовать самостоятельно без приказа, но совершенно неожиданно для меня, машина очень круто повернула, а потом сразу же резко затормозила. Стараясь удержаться от падения, я вцепился свободной больной рукой в кресло, на котором сидел, а второй в ручку над дверью, тем самым отведя пистолет от Алекса. Одним словом, к такому развитию событий я оказался совершенно не готов. Зато те люди, которые сразу после остановки, моментально отворили мою дверь, выхватили пистолет и силой выволокли наружу, были полностью готовы к случившемуся.
Не дав мне никакой возможности сопротивляться, меня отнюдь не нежно уложили лицом вниз прямо на раскаленный асфальт и начали с высоким профессионализмом обыскивать. Не смотря на столь ограниченный обзор, я все же смог понять, что меня завезли в какой-то внутренний дворик, отделенный от оживленной московской улицы глухим высоким забором. На моих глазах сомкнулись створки высоких тяжелых ворот, заметно поубавив шансы на побег.
А потом, в поле моего зрения пришли туфли и раздался взволновано-самоуверенный голос Алекса.
— Никогда впредь не направляй на меня оружие!
За этими словами последовал сильный удар в основание моего черепа, и все поплыло перед глазами.
Сознания я, правда, не потерял, но всякой подвижности был лишен начисто.
— Что с ним делать? — раздался чей-то голос.
— Избавьтесь от него. — последовал короткий ответ Алекса, а вслед за этим раздались его удаляющиеся шаги.
Меня тот же час подхватили под руки, заставив поморщиться от причинённой боли, и куда-то поволокли. Избавиться от человека можно множеством способов. Какой из них избрали для меня, оставался пока загадкой. Тем не менее, мое путешествие оказалось недолгим и прервалось напротив багажника машины. «Значит вывезут подальше в лес и пустят пулю в лоб…» — пронеслось в моей голове. Когда меня действительно стали засовывать в багажник, предварительно связав по рукам и ногам, я с полной уверенностью осознал, что из этой передряги мне уж точно живым не выбраться.
Эта самая уверенность не покидала меня всю дорогу, длившуюся, на мой взгляд, пару мучительных часов. Наконец, после закончившегося ощутимой тряской пути, наступила тишина. Вынимать меня из этого душного багажника никто явно не торопился, а между тем, я уже начинал натурально задыхаться. Может быть, они решили избавиться от меня именно этим способом? Уже было смерившись с подобным выводом, я даже удивился когда крышка багажника все-таки внезапно открылась.