Форли услышал тихое позвякивание посуды, видимо, на кухне, до него донесся божественный запах только что сваренного кофе и, когда в дверях с подносом в руках возникла Лидия, вспомнил все сразу и ярко.
Первая мысль, возникшая в голове адвоката, была рефлекторной, как отделение слюны у собаки Павлова: "Только не давать бедной женщине никакой надежды!" Правда, Лида была похожа на кого угодно, только не на "бедную женщину": с растрепанными вьющимися волосами, сияющими глазами и в коротком голубом халатике она казалась помолодевшей, несмотря на отсутствие косметики на осунувшемся лице. А может быть, благодаря этому.
- Привет! Я почувствовала, что ты проснулся.
- Привет, а сколько сейчас времени, не знаешь?
- О, еще очень рано!..
- Дело в том, что мне сегодня надо успеть на очень важную... Это кофе? Да, спасибо, два кусочка.
- Успеешь, конечно, успеешь, и на важную и на неважную. Сейчас только семь утра.
- Так рано? Ну, мне еще нужно добраться до дома...
- Я могу тебя подвезти!
- Нет, что ты, не надо, спасибо. Я возьму такси.
- Вот и хорошо! У меня останется больше времени на себя! - Лидия рассмеялась.
Ее беспричинный счастливый смех действовал Евгению на нервы.
"Удивительные существа эти женщины! На пустом месте способны развести такую тягомотину! Ну что такое произошло? Ну, трахнули тебя, делов-то! Нет, она порхает, что-то там себе напридумывала, а скажи ей правду, сразу в крик - подлец, подлец! Правду пишут психологи - мужчина и женщина все равно, что две разные планеты".
Но где-то в глубине души, где уж совсем в глубине, мучило Евгения чувство вины. Ну, не то чтобы мучило и не то чтобы вины, а определенный дискомфорт ощущался. Что-то мешало легко махнуть рукой на вчерашнее приключение.
Казалось бы, ну что необычного произошло, что случилось такое, чего не было раньше? Да ничего!.. Вот только... Да глупости все это!.. Нет, не отпускала, никак не отпускала не понятно откуда взявшаяся неловкость.
Да, надо быть честным, по крайней мере, с самим собой. Он прекрасно знал, почему он испытывает неловкость. Вчера он вел себя не так, как обычно. Он был нежным и пушистым, он слишком много болтал, и болтал искренне. Дурак! Мальчишка! Видимо, с ним сыграла злую шутку обаяние взрослой женщины. До чего же проще с молоденькими телками. Никаких заморочек типа душевная близость.
Черт! Опять он пытается врать себе. Ему понравилось, да, ему понравилось его вчерашнее состояние, он был в эйфории, он блаженствовал - вот что самое страшное и вот она, расплата! Получи, фашист, гранату! Стоит только включить настоящие чувства - все, тебя возьмут в плен, у тебя появятся обязательства, и не успеешь ты оглянуться, как вся жизнь твоя пойдет кувырком.
Нет, он такой глупости не допустит. Ведь уже сейчас почему-то щемит сердце и расставаться не хочется, а хочется, чтобы она его подвезла, отправила на работу, осталась у него дома, ждала его, а он, вернувшись, сел за красиво убранным столом, ел приготовленную ей пищу, а потом они бы... Что за чушь! И как такое только в голову может придти! Нет, рвать, рвать все к такой-то матери, пока не поздно!
Все эти мысли роились в его голове, пока он пил кофе, принимал душ, натягивал одежду, слушая ее милый голос. В дверях он обернулся (она только что обняла и поцеловала его - ему это было приятно, хотя внутри все ощетинилось против), еще раз обвел глазами комнату, обнаружил на полу корзину с вязаньем. Клубки лежали в ней толстые и пушистые, как котята.
- А как называются эти цветы? - неожиданно для себя сказал он.
Лидия сразу поняла.
- Лунария. Как хорошо, что ты спросил. Я их люблю с детства. Мама всегда сажала их на даче. И вот только дня два назад я их купила у бабушки возле метро. Никогда их раньше не встречала. Тебе нравятся?
- Да, нравятся. Ну, пока.
Сидя в такси, он все вспоминал, как улыбка тронула ее губы, когда она произнесла:
- Пока, Жека.
А в брачном агентстве "Свахи" царила веселая неразбериха. Филипп уже час назад покинул стены этого уважаемого заведения, а женский улей все никак не мог угомониться. Все наперебой обсуждали предстоящие занятия аргентинским танго.
- Наверняка нужны специальные платьица! - осенило Галушку.
- Господи, какие еще специальные платьица? Тебе бы только предлог, чтобы помчаться по бутикам, скупая все подряд, - засмеялась Дарья.
Она давно не была в таком приподнятом настроении, и все из-за Натэллы. Наконец-то она видит, как подруга радуется знакомству с мужчиной, расцветая прямо на глазах.
Какая все же Натэлла красивая, в который раз восхитилась Дарья, взгляд не оторвать! Настоящая восточная красавица, в ее глазах можно утонуть.
Черные волосы рассыпались по плечам, в ушах мерцает золото серег. Серьги - произведение искусства ее отца, Давида Лагунского, выдающегося ювелира. Но они, несомненно, лишь подчеркивают природную красоту его дочери: ее точеный носик, причудливо изогнутые брови, крупный чувственный рот.
- Да у тебя и так вся одежда специальная, - не утерпел Михей, которому уже все рассказали про нового клиента. - Специально народ в ступор вгонять, чтобы жизнь медом не казалась!
- Ах, ты! - завопила Галушка, кидаясь на Михея.
Тот захохотал и кинулся бежать в свой кабинет. Ольга - за ним.