- Дуся, - втолковывала она собачке, - не обижайся, моя хорошая, но нам с тобой уже давно нужно было прибраться.
Дуська все равно обиженно трясла головой: не любила она суеты.
Лидия с ворохом белья скрылась в ванной.
Сунув белье в стиральную машину, Лидия самым тщательным образом обследовала в зеркале свое лицо.
Ужасно, но не смертельно, - звучал вынесенный ею вердикт. Можно было, конечно, воспользоваться рекомендациями Михея и сделать "тройную" маску. Но Лидия боялась не успеть к приходу Форли все прибрать (к тому же у нее не было лимона - не бежать же за ним в магазин!).
Она наложит на лицо маску, но другую. Ту, которой ее давно научила собственная бабушка. Поэтому, очистив картофелину и поставив ее вариться в молоке, Лидия вихрем носилась по квартире, приводя ее в образцовый порядок, который она совсем было разлюбила в последнее время.
Дуся, наблюдая за хлопочущей хозяйкой, время от времени ворчала, выражая свое недовольство ее поведением.
Когда картошка сварилась, Лидия растолкла ее в том же молоке и, очистив лицо тоником, густо вымазала получившимся пюре лицо и шею. Заставив себя спокойно пролежать минут двадцать пять (сердце все равно никак не могло успокоиться и стучало как безумное!), опять отправилась в ванную, уже надолго.
Выйдя оттуда, распаренная, с посвежевшим лицом и тюрбаном из полотенца на голове, Лидия продолжила уборку.
Дуся, привыкшая к блаженному покою последних дней, с ненавистью смотрела на гудящий пылесос.
Форли не мог усидеть на месте у себя в квартире и приехал к дому Лидии за два часа до назначенного срока.
Он несколько раз покружил по кварталу, как будто исполнял ритуальное действо вокруг расположенного по центру божества, заходя во все попадавшиеся ему по пути магазинчики.
Ему даже в голову не пришло купить Лидии цветы - в его положении они ассоциировались только с похоронами.
Минут двадцать он просидел во дворе под ее окнами. Плавился под ногами асфальт под изнуряющим московским солнцем, гудел поток машин, пробегали мимо дети и собаки - он ничего не замечал, откинувшись на спинку скамейки и закрыв в отчаянии глаза.
Когда Евгений Форли через три часа входил в квартиру Лидии, его встретило прохладное, сияющее чистотой пространство.
Евгения опять при встрече с ней поразило мягкое обаяние ее округлого лица с милыми, так украшавшими его веснушками.
Лидия улыбалась ему розовыми губами, не тронутыми помадой. После недолгих колебаний Лидия остановила свой выбор на привезенном ею из Египта темно-синем шелковом балахоне, и теперь он уютными складками падал к ее ступням, обутым в голубые плетеные босоножки без каблуков.
Только увидев Лидию, Форли вспомнил, что совершенно не продумал свой предстоящий разговор с ней.
Как ему вести себя с ней, что говорить? Он был так занят тем, что прокручивал в голове возможные ужасные последствия своего отказа заплатить деньги, что забыл о самом главном.
Находясь в квартире Лидии, он опять подпал под обаяние ее чистоты и уюта - место отдыха мятущейся души.
Общий тон был голубоватый с черными, золотыми пятнами. И эти призрачные серебристые цветы... Как они называются?
Господи! Он совсем не о том думает! Какое дело ему до всех цветов на свете!
И Форли, разозлившись на себя, а заодно и на весь белый свет, выпалил:
- Я пришел, потому что мне позарез нужны деньги!
Ничто не дрогнуло у нее в лице. Она даже улыбаться не перестала. Потрясающая женщина, не мог не восхититься Форли.
- И много? - наконец спросила она.
- Очень много, - твердо ответил он.
- У тебя неприятности, - не то спросила, не то констатировала она.
Форли кивнул.
- Сейчас я приготовлю кофе, и ты мне все расскажешь.
Когда Лидия принесла с кухни поднос с кофе, бутербродами и печеньем, Форли вспомнил, что не может вспомнить, когда он последний раз что-то ел, и набросился на бутерброды.
Потом наступила очередь печенья с кофе. А потом он почувствовал, что знает, как вести разговор с Лидией - он будет с ней предельно искренен.
Выслушав горячую исповедь Евгения, Лидия встала, отошла к окну и постояла там некоторое время, глядя на улицу и размышляя.
Вернулась к столу, села.
- Я дам тебе денег, Форли.
Жаркая волна залила его с ног до головы. Захотелось набрать в легкие как можно больше воздуха и коротко, с шумом, резко выдохнуть - фу!
- Но при одном условии.
Форли задержал дыхание. Впился ногтями в ладони.
- Ты будешь принадлежать мне целый год.
Форли показалось, что он ослышался.
- Станешь моим рабом. Будешь делать то, что я попрошу. Конечно, я не имею в виду никакого криминала, - усмехнулась она.
Ах, вот оно что! Форли расслабился. Ох, уж эти женщины!
За год я смогу найти способ от него оказаться, думала Лидия. А так как он будет рядом, у нее всегда будут силы жить и следить за собой. Лидия не могла без содрогания вспомнить последние несколько дней.
- Что ты на это скажешь?