Мак оглянулась. Призрачные тени за ее спиной плясали в проблесках света, колебались, насмешливо кривлялись. На земле, там, где они прошли, остались глубокие следы в перегное. Что бы ни ждало их впереди, хуже не будет.
— Я устал, хочу есть, — скулил Турк.
Кулак Гарри взметнулся в воздух раньше, чем он успел уклониться, и на Турка обрушилась вся сила удара, отбросившая его метра на два. Поднявшись с земли, Турк утер окровавленный рот.
— Черт побери, Гарри! Ты просто помешался на этой парочке.
Глаза Гарри метнули молнии.
— Чтобы какая-то девка оставила меня в дураках?! Я все больше зверею, когда думаю о том, что он послал ее нас расколоть. Как, черт возьми, он догадался? — Он ударил кулаком по ладони.
Его приятели переглянулись. Они уже устали от всего этого. И им совсем не улыбалось бродить по Заколдованному лесу. Они ощущали присутствие каких-то потусторонних сил, чувствовали опасность, пусть Гарри ее и не замечал. И оба очень опасались, что Гарри окончательно съехал с катушек.
Они спрятали грузовик и углубились в лес несколько часов назад. Повсюду признаки того, что женщина и ее дружок, возможно, проходили здесь, но явных доказательств не было. Бандиты все больше теряли надежду их найти.
Словно прочитав мысли приятелей, Гарри резко обернулся:
— Может, кто-то из вас подумывает, как бы от меня смыться? И не мечтайте. Мне вас подстрелить — раз плюнуть. Если бы вы не испортили все дело, мы бы уже были далеко отсюда.
Салли пробормотал:
— А может, как-нибудь выкурим их из леса? Можно, например, поджечь дом!
Гарри фыркнул:
— Конечно! Поджечь на свою голову. Ведь сбежится вся округа. Думать надо.
Турк оглянулся на коттедж:
— Думаешь, они рискнут вернуться туда?
— Возможно. Вероятно, они намереваются отсидеться там какое-то время, а потом заявятся в полицию. Как бы то ни было, у нас есть вода и пища. А у них нет. Один из вас пусть засядет возле коттеджа. А другой возьмет машину и проедет по дорогам, вокруг поселка и по поселку. Встретимся здесь ближе к вечеру.
Салли и Турк снова переглянулись. Оба очень боялись Гарри и не смели ослушаться, так что оставалось лишь распределить обязанности. Турк вызвался сторожить у коттеджа. Салли выбрал грузовик. Он надеялся, что езда его успокоит.
— А как въезжать в ворота, если там охранник?
— Придумай сам. Убей его и спрячь труп, если понадобится.
Салли отбросил эту идею. Он, конечно, согласился участвовать в ограблении, но не в убийстве же. Лучше сесть в этот проклятый грузовик и заехать куда-нибудь, где их точно не может быть, а через некоторое время вернуться и сказать, что их нет нигде. Салли очень хотелось, чтобы все это побыстрее закончилось. Тогда он проберется к тайнику, возьмет немного денег и сбежит. Уедет так далеко, что Гарри даже имя его забудет.
Оставшись один, Гарри дал волю гневу. Он их найдет — или подохнет! Проучит эту девку, а ее дружка заставит смотреть. Потом уберет обоих. Их никогда не найдут. Найдут побелевшие кости под мхом и ветками! Пробираясь все дальше в лес, он в ярости вскидывал голову. Жажда мести гнала его вперед, казалось, он вот-вот лишится рассудка.
Глава 9
Пусть кровь рекой из открытых ран —
Умри ради лучшей жизни…
Виноградные лозы стелились по земле, пытаясь пробраться в заброшенные здания. Колючие разлапистые кусты, прорастая сквозь влажную почву, заселяли поселок. Гигантские травы с крупными цветами тянулись вверх, обвивая стволы деревьев. Воздух был напоен влагой.
Они продвигались к центру поселка. Мерфи подрубал стебли растений, а потом снова поправлял листву, маскируя свое продвижение. Самое трудное — уговорить Мак, убедить ее в том, что дальше он должен действовать в одиночку.
Остовы жилищ, построенных на надеждах и мечтах, тянулись к небу. Северная стена одного из домов поросла мхом; дом этот собрался было обрушиться, да передумал — прислонился к соседу. Они подошли к строению без оконных стекол; по полу расползлись виноградные лозы, но внутри было сухо, и крыша уцелела. Они вошли в дом, проверяя на прочность гнилые половицы. Мерфи обрубил все лозы и выбросил их в оконный проем.
Маккензи скинула туфли — все же облегчение, пусть и ненадолго. Мерфи уселся рядом, и она, растянувшись на полу, положила голову ему на колени.
— Ничего, если я буду говорить? Моя болтовня не помешает тебе думать?