– Свидание?.. – произнесла она многозначительно.
– Не будет ли слишком бесцеремонной просьба кое-что разузнать и завтра утром рассказать мне об этом?
– А что вам нужно узнать?
– Кое-что о вашем приятеле. Чем он вообще занимается и много ли снимков сделал прошлой ночью на этой развеселой вечеринке с танцами? Мне понадобятся отпечатки всех снятых там фотографий.
– Зачем?
– Мы работаем на мистера Крокетта. Я могу получить их у него самого, но предпочитаю иметь дело с фотографом. Не люблю обсуждать с клиентами свои методы розыска. Все, чего я хочу, – это провернуть дело, предъявить клиенту результаты и получить чек.
Она немного поколебалась, почертила кончиком указательного пальчика какой-то узор на юбке, туго обтянувшей скрещенные ноги.
– Ну как? – спросил я.
– Ладно, – согласилась она.
– Превосходно, – одобрил я.
– Что-нибудь еще?
– Ничего.
Она поднялась с кресла и направилась к двери, но остановилась:
– Поймите, мистер Лэм, я не хочу быть подсадной уткой. Я готова помочь во всем, если дело честное, но я никогда не вставала поперек дороги другу и не собираюсь этого делать.
– Никто и не предлагает вам этого, – заверил я.
– Благодарю вас, – произнесла она и удалилась.
Элси Бранд посмотрела на меня:
– Я полагаю, ты знаешь, что делаешь?
– Нет еще, – признался я. – Тыкаюсь вокруг, пытаясь отыскать правильное направление.
– Хорошо, посмотрим на эту красотку. Я не знаю ничего, кроме конторских сплетен, но, говорят, на последнем месте работы с ней, правда давно, произошла какая-то некрасивая история.
– Спасибо за частную информацию, – поблагодарил я.
Ее глаза сверкнули.
– Это не частная информация. Это предупреждение.
Глава 5
Отыскав в телефонной книге координаты Международного клуба доброй воли, я выписал адрес и взял такси. Я ожидал найти нечто вроде окошечка в стене, где секретарь с неполным рабочим днем получает почту, и был весьма удивлен, обнаружив роскошную контору, позади которой находились клубная комната и библиотека. Администратор вышел ко мне, радостно протянув руку.
– Лэм, – отрекомендовался я, пожимая ее. – Нельзя ли побольше узнать о вашем клубе? Я писатель. Хочу состряпать о нем статью.
– Карл Экс Бедфорд, – представился приятный джентльмен, – секретарь и директор клуба. Буду рад сделать для вас, мистер Лэм, все, что смогу. Видите ли, мы немного идеалисты и полагаем, что наши намерения очень и очень важны.
– У вас отличное помещение.
– Только маленькое, – посетовал он. – В нашей библиотеке собраны весьма редкие книги о приключениях, географические журналы и прочее в этом роде. Имеется бар самообслуживания, то есть члены клуба могут сами приносить напитки, а у нас есть холодильник и достаточно кубиков льда. Клуб пока невелик, но мы надеемся расшириться.
Я кивнул, вытащил из кармана блокнот, вошел в помещение и начал осматриваться.
– Хотелось бы уточнить, какое периодическое издание вы представляете, – осведомился Бедфорд.
– Я независимый солдат прессы, – ответил я. – Люблю самостоятельно добывать материалы для очерков, а затем продаю их тем, кто лучше платит.
– Понимаю... – протянул он чуть менее сердечно.
Я обошел комнату и просмотрел книги. Ни одной новой. Выглядели так, словно достались от других библиотек. Я вытащил наугад книгу об Африке, раскрыл и нашел имя Дина Крокетта-второго, написанное на отдельном листе.
– Прекрасно, прекрасно, – пробормотал я. – Это тот самый Дин Крокетт, путешественник?
– О да. У нас много его книг.
– Неужели?
– Да. Жилищные проблемы, знаете ли. Квартиры становятся все меньше и меньше, и там не так много места для книг, как... как двадцать лет назад, когда, говорят, важные персоны жили в больших домах, или как пятьдесят лет назад, когда в каждом благоустроенном доме имелась большая библиотека.
– Итак, Крокетт пожертвовал клубу свои книги о путешествиях и приключениях?
– Некоторые из них.
– А другие жертвовали?
– Да. Наши члены очень щедры.
– И много их?
– Список невелик. Наш клуб, он... ладно. Честно говоря, мистер Лэм, мы стремимся скорее к качеству, чем к количеству.
– Не могли бы вы тем не менее назвать количество?
– Не думаю, что в интересах клуба публиковать такие сведения, мистер Лэм. Мы гораздо больше заинтересованы в освещении намерений клуба: содействие международной доброй воле, пониманию особенностей иностранной культуры.
– Да, это превосходно. А как вы содействуете такому пониманию?
– Клуб проводит серию лекций по всей стране. Мы стараемся заинтересовать публику жизнью других народов, их идеалами, ремеслами, цивилизациями, государственностью.
– Весьма похвально. Вы платите лекторам?
– О да.
– Можно мне узнать их имена?
Он опять заколебался:
– Имена? Не уверен, что стоит их называть. Некоторые могут почувствовать себя уязвленными.
– Что ж, – произнес я небрежно, – я попрошу самих членов посвятить меня в суть этих лекций.
– О да. Это очень важная часть нашей программы.
Я внимательно посмотрел на него.
– Вы не могли бы, – попросил я, – вспомнить имена хотя бы некоторых лекторов, не являющихся членами вашего клуба?
– Нет, думаю, что не смогу. Видите ли, мы чрезвычайно щепетильны. Клуб желает быть уверенным в абсолютной достоверности того, что излагается от его имени. Потому мы не можем себе позволить привлекать кого попало, у кого хорошо подвешен язык, но нет достоверных сведений.
– У вас есть клубный флаг?
– Да, разумеется, есть.
– Я полагаю, у вас хранятся флаги, которые были водружены в экзотических странах?
– Разумеется, мистер Лэм. У нас уникальная коллекция фотографий, запечатлевших, как экспедиции водружают клубный вымпел или флаг.
– Если я возьмусь за очерк, смогу ли я получить некоторые из этих фотографий, чтобы его проиллюстрировать?
– О да. Я уверен, что сможете. Будем только рады предоставить вам некоторые из них.
– У вас есть доступный для посетителей альбом со снимками?
– Разумеется, есть, мистер Лэм. Вот здесь их целая полка.
Бедфорд отодвинул скользящую в пазах дверцу и показал мне две полки, уставленные альбомами. Я вынул первый попавшийся. Он оказался о путешествии Дина Крокетта-второго в Африку. Вытащил другой. В нем были фотографии охоты на тигров в Индии. Еще один был посвящен охоте на крупную дичь на Аляске.
– Премилые фотографии, – одобрил я.
– Не правда ли?
– А можно посмотреть на флаги? Они у вас здесь?
– Мы храним их в специальной кладовой.
Он открыл дверь и вытянул длинную, плавно катящуюся на роликах раму с приблизительно двумя дюжинами флагов; древко каждого было охвачено полукруглой пластинкой с выгравированными фамилией члена клуба и наименованием экспедиции, во время которой флаг был водружен. На пластинках повторялись одни и те же имена: на двадцать шесть флагов – пять фамилий.
– Этот, последний на раме, – небрежно спросил я, – от самой последней экспедиции?
– Верно, – подтвердил Бедфорд. – Этот флаг подарен мне Дином Крокеттом-вторым только вчера вечером. Он был водружен в дебрях Борнео. Наиболее примечательная экспедиция.
Я снял этот флаг с рамы, а потом снял и соседний, который был водружен также Крокеттом в суровой местности Мексики. Я покачал оба флага вверх и вниз. Мексиканский был сплошной, а в древке борнейского что-то тряслось и стукалось.
– Ну-ка, что это? – спросил я.
Поставив мексиканский флаг обратно на раму, я перевернул борнейский и увидел ввинченную в торец древка заглушку.
– Ах это! – засмеялся Бедфорд. – Это уступка практичности, мистер Лэм. Видите ли, в нижний конец древка ввинчивается сменный наконечник, очень твердый и очень гладкий. Когда флаг водружают, исследователь ввинчивает его, и тогда флаг легко втыкается в грунт. Затем его фотографируют. Это принятая у нас церемония. Но впоследствии, когда исследователь доставляет флаг домой, острый наконечник может причинить немалые неудобства. Поэтому его вывинчивают и заменяют тупой заглушкой. Это предотвращает несчастные случаи, разумеется, облегчает хранение флага в кладовке.