Они появились двадцать минут спустя, видимо, во время перерыва. Но большая часть еды уже остыла, а индейка высохла. Мама не сказала ни слова. Она просто улыбнулась и жестом показала, что можно приступать к еде. В это время отец нес какую-то туфту о судействе игры, не удосуживаясь обратить внимание на праздничный ужин, который она приготовила.
- Это восхитительно, - сказал Кэл, когда сел на стул рядом со мной, прерывая отца на полуслове. Он прислонил свое колено к моему под накрахмаленной белой скатертью. Его рука отыскала мою руку и сжала в знак поддержки. - Спасибо, миссис Митчелл.
Мой отец проворчал.
- Как я говорил, - продолжил он, протягивая руки и кладя еду на свою тарелку, - для того, чтобы принимать такие судейские решения нужно иметь яйца, а у Майклсона их нет.
- Согласен, - пробормотал Кэл, поднимая блюдо с картофельным пюре и удерживая его между нами.
- Не хочешь? - Спросила я, заметив, что он не кладет его на тарелку.
- Хочу, - пробормотал он. - Но сначала ты.
Я моргнула. Мой отец был профессионалом в доведении пасов на поле, но не за обеденным столом. Обычно все блюда на столе скапливались возле него. И нам, как правило, приходилось вставать, или тянутся через весь стол, чтобы достать одно из них. Я подумала, что комната сейчас взорвется или что-нибудь тому подобное, потому что никогда не видела мужских манер, которые проявил Кэл.
Мой отец съел всю еду со своей тарелки в рекордно короткие сроки и присел Кэлу на уши, говоря о каждом из своих футбольных достижений. Мама же пыталась привлечь внимание к себе, засыпая Кэла вопросами о части жизни, не связанной с футболом. Например, что он изучает или откуда он и его семья родом. Кэл отвечал в своей обычной вежливо - энергичной манере, но отец все равно болтал безумолку, не обращая внимания. Все разговоры он переводил обратно на себя и футбол, футбол, футбол.
Я мысленно попыталась вернуться в свое счастливое место в сотый раз за полчаса. Каждый раз получалось все труднее и труднее. Я смотрела на Кэла, отчаянно желая убежать. Мое сердце ныло, смотря, как он вежливо кивал на каждое глупое высказывание моего отца. К середине трапезы мне уже хотелось рыгать.
Мой отец перевел дыхание и наконец-то принес что-то, не связанное с ним.
- Итак, У Пантер нынче хороший сезон, да?
Кэл кивнул с полным ртом еды.
- Ваши черлидерши - это что-то, - сказал мой отец, присвистнув. - Такие классные, тугие попки в этих коротеньких шортах? Достаточно, чтобы заставить взрослого человека плакать.
Кэл поднял салфетку с колен и кашлянул в нее. Наконец, мой отец сказал такое, что сбило его с толку. На секунду я испугалась, что ему попало не в то горло, и он начал задыхаться.
Не обращая внимания, отец продолжил, подмигивая густыми, темными бровями.
- Обучение Би стоило того, чтобы получить возможность смотреть на них с первого ряда. Уверен, что симпатичный парень вроде тебя поимел множество из них, я прав?
Я сглотнула, пытаясь избавиться от возникшего кома в горле. Ладно, мы с Кэлом не давали определения нашим отношениям, но какой мудак бы задал такой вопрос парню, с которым встречается его дочь? Прямо перед ней, а ни в какое другое время?
Хотя Кэл и был рядом со мной, но я чувствовала, что мое счастливое место находится где-то в чужой стране. Ярость кипела внутри меня, готовая вырваться наружу.
Кэл молчал, либо из-за шока, либо из-за стыда за меня. А я только думала о том, что мама и я - два дебила, позволяющие ему действовать подобным образом. Никогда не останавливаем его, говоря, что он - мудак. С меня достаточно.
Я покрепче сжала руки в кулак на коленях и взорвалась:
- Да, Кэл, - меня прорвало, и я подталкивала его. - Как ты слышал, мой отец не пропускает ни одной игры. Хотя, он не был ни на одном моем соревновании. Если бы у нас были более горячие девчонки в легкоатлетической команде, ты бы пришел, папа?
Моя мама протянула руку и похлопала меня по плечу.
- Пойдем, дорогая, - сказала она тихим, настойчивым голосом. - Не начинай.
Я знала, что она не хочет, чтобы отец завелся, пока пьян. Но, несмотря на мои очевидные подколы, он только рассмеялся. И я вспомнила, почему мы никогда не стоим за себя.
Ставить отца на место - никогда не срабатывало. Для этого у него слишком большое эго.
Правда, его подлый взгляд походил на змеиный.
- Проблема в том, что цыпочки на поле выглядят как взрослые телочки, а девчонки, которые бегают, - как маленькие мальчики. Так что ты права. Там не на что смотреть.
Без сомнений, что я, как часть команды, тоже относилась к этому сорту. Это оскорбление пронзило меня как стрела прямо в сердце.
Мое лицо запылало, а он осушил одним глотком пиво и громко рыгнул. Затем резко поднялся, сотрясая стол с такой силой, что кубики льда в бокалах зазвенели.
- Давай, Кэл, пусть дамы беседуют. Третий период начинается.
Кэл погладил мое колено, смотря на меня с беспокойством.
- Может быть, я останусь и помогу убрать?
- Ерунда, - сказала моя мать, махая рукой. – Идите, ребята. Белинда и я справимся сами.
Его взгляд не оставлял мой. Я оценила его заботу, но покачала головой:
- Будет лучше, если ты пойдешь с ним.
Я посмотрела на него и выдавила из себя улыбку, показывая, что я в порядке. Хотя улыбка была фальшивой. Внутри меня кружил смерч. Он еще не доел, но встал и последовал за отцом обратно в его берлогу, явно не желая добавить свой отказ к семейной драме. Несмотря на беспокойство, что еще мой отец может сказать, я не остановила его. На тот момент я была в шаге от того, чтобы расклеиться. Мне не хотелось, чтобы Кэл увидел.
Когда мы остались вдвоем, я, молча начала собирать посуду и относить ее на кухню.
Она сразу же последовала за мной:
- Тебе действительно не следовало провоцировать отца таким образом. Это расстроит его.
Я бросила тарелку в раковину, что та с грохотом приземлилась. Глаза мамы расширились, когда я развернулась к ней лицом.
- Ох, не дай бог, чтобы папа расстроился. А то земля сойдет со своей оси, если весь мир перестанет вращаться вокруг него!
Она пристально посмотрела на меня.
-Что за т…
- Почему ты остаешься с ним, мама? Он полный мудак. Он относится, как мудак, ко мне. И еще больший мудак по отношению к тебе. - Я покачала головой, и весь гнев бесконтрольно полился из моих уст. Как только я открыла ящик пандоры, то уже не смогла закрыть его, пока не выплеснула весь яд внутри меня. - Я теперь взрослая. Он не нужен тебе. Он не нужен нам. Ты можешь уйти в любой момент. Но до сих пор остаешься с ним, день, за днем продолжая терпеть его. Это убого.
Она просто стояла, позволяя моей злобе проникать ей под кожу. После того, как я остановилась, гнетущая тишина повисла в воздухе, как мне показалось, на целую вечность. Потом чувство вины начало наполнять меня, и я отвернулась.
Сохраняя спокойствие, она потянулась за полотенцем и вытерла руки. Затем открыла шкаф, где хранится алкоголь, достала бутылку бурбона и налила стаканчик. Должно быть, я действительно потрясла ее, потому что обычно она останавливала свой выбор на алкогольных напитках, которые считались «правильными» для леди, например, мартини или бокал белого вина.
Она кивнула на стул за кухонным столом.
- Садись.
Я присела.
- Я знаю, твои чувства по эту поводу. Я понимаю, Белинда. Но ты должна понимать, что у меня была абсолютно другая жизнь. И…
- Я знаю, я знаю, - перебила я. - Бабушка говорила, что вы жили в маленьком домике, и тебе приходилось работать в кафе-мороженое внизу улицы. Какое это имеет отношение к нашей ситуации?
Она покачала головой.
- Не перебивай меня, Белинда. Ты не знаешь. Ты думаешь, что знаешь о бедности, потому что видела шоу по телевизору или останавливалась в доме своих друзей, не таком хорошем как наш. Но я говорю не о том виде бедности.