− Эта опухоль головного мозга опасна для жизни? − спросил мужчина.
Я заметил, что Дженни сдвинулась на сидении рядом со мной. Она, наверное, начала сожалеть, что согласилась пойти со мной, но я думал, что быть со мной − важно для нее. Я надеялся рано или поздно объявить о наших отношениях, поэтому сделать намек показалось хорошей идеей.
− Да, − ответил я. − Опухоль опасна для жизни, но у меня отличный врач, и я совершенно уверен, что он поможет мне побороть ее. Если есть шансы, что я выживу, то уверяю вас, так и будет. Теперь у меня есть ради чего жить.
Я незаметно посмотрел на Дженни. Ни один из репортеров не заметил ее присутствия. Может быть, они подумали, что это была Дейзи.
Далее я обратился к журналистам из английской прессы, подумав, что их вопросы будут по части футбола, и, конечно же, так и было. Я отвечал на вопросы до тех пор, пока репортеры не начали уставать. Я предоставил им достаточно информации, чтобы опубликовать целый ряд рассказов, поэтому они должны были быть удовлетворены на какое-то время. Если бы мог, то не давал бы вообще никаких интервью до тех пор, пока не буду готов.
Мы с Дженни ушли с конференции через запасной выход и сели в ожидающее нас такси. Как только машина вырулила на улицы, то стала выглядеть так же, как и любое другое такси. Мы избавились от прессы, хотя бы на какое-то время.
− Теперь перейдем к самой сложной части, − сказал я Дженни.
Она была смертельно тихой все утро. Я знал, о чем она думала, и винил себя в том, что не мог отвлечь ее от этих мыслей.
− А разве не это было самой сложной частью? − спросила Дженни. − Не знаю, как ты это сделал. Я не продержалась бы и десяти секунд.
− Ты продержалась бы. Ты сильная. Намного сильнее, чем думаешь. Самая сложная часть состоит в том, чтобы уладить все с нашими родителями. Они видели пресс-конференцию или, по крайней мере, слышали о ней. Моя мама прочитает лекцию по этому поводу.
Глава 18
Дженнифер
После полудня наши родители одновременно вернулись домой. Раньше они никогда такого не делали. Джексон ненавидел свою мать, да и я не была большой ее поклонницей, но она, вероятно, была опустошена, узнав о болезни сына таким образом. Должно быть, она позвонила папе, и он забрал ее с работы.
Как только Кэрри вошла в дверь, то подбежала к Джексону и обняла его. Он улыбнулся так, словно ему было все равно, но я думаю, он чувствовал себя виноватым, что не сказал ей. Они пошли в ее кабинет, чтобы поговорить, оставив меня наедине с отцом.
− Как ты справляешься с этим? − спросил папа.
Я попыталась говорить, но так ничего и не смогла произнести. Я запнулась и слезы начали стекать по моему лицу. Мне хотелось проплакать весь день, но я должна была оставаться сильной ради Джексона. Он не увидит моих слез.
− Иди ко мне, милая, − сказал папа, притянув меня в объятия.
Я рыдала на его плече, и он обнимал меня так, как не делал с тех пор, как они с мамой сообщили, что расстаются.
− Я так горжусь тобой.
− Почему?
Я пыталась стереть слезы с лица, но их место быстро заменяли новые.
− Потому что ты была там с Джексоном. Я даже не могу представить себе, насколько тяжело ему было сделать это. Ты нужна была ему рядом с ним, была сильной.
Я не чувствовала себя сильной. Кто и был сильным, так это Джексон. Он встречался со своими проблемами лицом к лицу. У него была опухоль, а он смог провести пресс-конференцию, рассказав об этом всему миру. Если у меня была проблема, например, когда профессор шантажировал меня ради секса, я не смогла рассказать об этом даже родителям.
− Это не справедливо, − прошептала я. − Однажды он уже победил эту штуку. Почему это должно повториться?
− Знаю, милая. Ужасно, когда что-то подобное случается с любым, не говоря уже о ком-то столь молодом. Он не заслуживает этого.
− Хотелось бы, чтобы было хоть что-то, что я могла бы сделать для него.
− Ты и сделала. Ты была рядом с ним.
Папа повел меня к дивану и мы сели. Я взяла несколько салфеток из коробки, находящейся на маленьком столике, и высморкалась.
− Вы двое близки, не так ли?
Я застыла, наполовину высморкавшись. Казалось, на пару секунд мое сердце остановилось в груди, но я заставила себя расслабиться. Папа ничего не хотел этим сказать, так ведь?
− Полагаю, мы друзья, − ответила я, не способная посмотреть на папу, когда говорила это. − Так же, как брат и сестра.
− Хорошо, − ответил папа. − Потому что сейчас ему нужны все его друзья. Просто продолжай делать то, что делаешь и поддерживай его.
Я кивнула. Следующие несколько месяцев я собиралась провести как можно больше времени с Джексоном, так что теперь у меня, по крайней мере, было оправдание.