Только Бог знал, где бы я был, послушав маму. Она была права, считая, что я был достаточно умен для поступления в хороший колледж. С первого класса каждый учитель говорил ей об этом, и все же я плохо справлялся со стандартными тестами, лучшие колледжи никогда бы меня не взяли. В итоге я поступил бы в какой-нибудь среднестатистический колледж, где начал бы хорошо, но закончил бы с плохими оценками, постоянно отвлекаясь на девушек. Затем мама помогла бы мне устроиться на скучную офисную работу. Болен я был или нет, я рад тому, как сложилась моя жизнь, и всем этим был обязан своему отцу.
Шеридан налил еще по бокалу вина моему отцу и себе, а Дженни едва прикоснулась к своему. Мне вообще нельзя было пить из-за лекарств, да особо и не хотелось. С каждым циклом радиотерапии мне становилось все хуже, и алкоголя мне хотелось в последнюю очередь.
Было непросто съесть свой ужин. Меня подташнивало из-за последних доз лекарства, но я хотел скрыть это от Дженни. Побочные эффекты не значили, что лечение не работает, но она все равно волновалась и представляла себе самое худшее. Пока еще она оставалась сильной, и я отчаянно нуждался в том, чтобы так продолжалось и дальше.
Папа с Шериданом закончили свою бурную дискуссию о вине и повернулись к нам с Дженни. Настояв на том, чтобы разложить еду, я специально мало насыпал себе, но все равно не знал, как все съесть. Дженни ковырялась вилкой в своей тарелке, хотя совершенно не выглядела голодной.
− Итак, − произнес папа, повернувшись лицом к Дженни, − твой отец сказал мне, что ты работаешь на «Нью-Йорк Юнайтед»?
Дженни кивнула, почти неуловимо ответив «Да». Хоть она и нервничала из-за встречи с моим отцом, сейчас была сама не своя от этого.
− И ты училась в Гарвардском университете? − Дженни снова кивнула. − Весьма впечатляюще. По какой дисциплине ты специализировалась?
Дженни посмотрела на моего отца, но ничего не сказала. Я не мог понять выражения ее лица. Оно было таким, словно она злилась на него за то, что тот сует свой нос в ее жизнь, хотя это было бессмысленно. Он всего лишь задавал элементарные вопросы, пытаясь быть вежливым. Отец знал, на чем Дженни специализировалась, потому что я рассказал об этом ему в баре. Это просто был его способ завязать разговор.
− По обществознанию, − ответила Дженни, быстро опустив взгляд в свою тарелку.
Я знал, что она пропустила пару стаканчиков с Аароном, но начал задаваться вопросом, сколько же действительно она выпила. После одного-двух стаканчиков Дженни болтала, не умолкая, а сейчас выглядела так, словно ей хотелось забраться в постель и просто уснуть.
− Она также прошла курсы международных отношений, − сказал я. − У моего отца подобная специализация. Ты изучала что-нибудь по трансграничному бизнесу и коррупции? Папа, своего рода, эксперт в этой области.
− Нет, − сказала Дженни, − ничего подобного.
Похоже, она собиралась быть грубой и со мной. Я сделал что-то не так, расстроив ее? В последний раз мы разговаривали, когда вчера вечером покидали пентхаус. Я сказал, что из-за лекарств сегодняшний день проведу в одиночестве, но Дженни всегда нормально к этому относилась. Она не злилась на меня за то, что касалось болезни и всему этому должно быть другое объяснение.
Шеридан задал моему отцу вопрос о его работе, и я воспользовался этим, чтобы наклониться и спросить Дженни, все ли у нее в порядке.
− Все в порядке, − ответила она.
– Я же вижу, что это не так! − сорвался я, пытаясь сохранить улыбку на случай, если отец или Шеридан посмотрят в нашу сторону. − Если я сделал что-то не так, мы можем позже поговорить об этом.
− Ты ни в чем не виноват, − сказала она.
− У Аарона плохие новости? − спросил я.
Аарон был оптимистом, и в его компании трудно было не испытывать счастья. Дженни всегда отлично проводила с ним время и никогда не возвращалась в плохом настроении.
− Нет, − отрезала она. − Я же сказала тебе, что все в порядке.
− Тогда не могла бы ты, пожалуйста, приложить хоть немного усилий, − я взглянул на отца и увидел, что тот увлечен разговором с Шериданом. − Папа проделал долгий путь ради этого ужина, а ты ведешь себя грубо.
− Извините, − громко сказала Дженни, чтобы все услышали. − Мне нужно взять стакан воды.
Дженни встала из-за стола и когда покинула комнату, я сказал папе, что ей тяжело справляться с моей болезнью и поэтому она была не разговорчива.