— Спасти? — вскричал Фейган. — Он в заложницы ее хочет взять. Ее мать распорядилась доставить ее в мою клинику, потому что мне доверяла. — Тележка открыла боковой отсек с прозрачным сосудом, где булькал янтарный сироп.
Мэри расправила сумку и осторожно извлекла голову из оставшейся на дне жидкости. Она по-прежнему не решалась вернуть ее клинике.
— Крошка Ханк, — снова позвала она, — где ты? Ментар не появился, но синяя пчела прилетела и села, жужжа, на крышку хромового резервуара. Это и решило вопрос.
Эпилог
Три месяца спустя
Эйприл и Болто, ее жених, опаздывали к обеду. Для таинственного жениха, которого никто до сих пор не видел, оставили место рядом с Эйприл за высоким столом. Все оделись нарядно, кроме Денни, который нипочем не хотел расставаться с рабочим скафом. На спине у него значилось МИКРОКОЛОНИИ КОДЬЯК, на переднем кармане было вышито его имя. Китти, возобновив свой бизнес, привлекла и его. Для почина к ее услугам прибегли несколько старых клиентов, и она уже зарабатывала по пять одиков в день, которые ежевечерне бросал в суповой горшок Денни. От бурных приветствий софамильников уши у него каждый раз становились багровыми, и Богдан не имел против этого никаких возражений.
— В ожидании Эйприл хочу сообщить вам свежие новости, — сказал Кейл. — Боюсь, что не очень хорошие. Недавно мне звонил Роджер Бидл. Сказал, что больше они ждать не могут. Если мы не вернем Хьюберта в ближайшее время или хотя бы не продвинемся в этом направлении, они договорятся со следующим по списку чартером. На все про все у нас шестьдесят дней, а в случае неудачи наши планы на слияние рухнут.
Среди общего молчания Кейл сел на место. Внутренний Корпус не пожелал даже признать, что ментар находится у них в заключении. Двери Зеленого зала открылись, но это оказалась не Эйприл, а Сара с едой на тележке. Кейл сделал ей знак войти.
— Давайте-ка начинать.
Обед был невеселый. Софамильники ковырялись в тарелках, еда стыла.
— По крайней мере замужество Эйприл добавит нам еще одного человека, — сказала Меган.
Ей никто не ответил, даже Би-Джи. Все опасались худшего. Когда два члена таких неравноценных чартеров, как Кодьяк и Болто, вступают в брак, супруг из меньшего чартера, как правило, переходит в больший. Эйприл отказывалась говорить о своих намерениях, и никто не знал, готова ли она уйти из родного чартера, а спросить ее прямо ни у кого не хватало духу. С самого съезда она держала свой брачный проект в секрете, не говорила даже, как зовут ее жениха. У чартистов просто в голове не укладывалось, что Эйприл, их Эйприл способна бросить Кодьяков в критическом положении — ведь после ее ухода количество членов упадет ниже положенного по статусу уровня. Кто угодно, только не Эйприл. И что же будет с магазином, который она арендует?
Когда она наконец вошла, ее узнали с трудом. Не только потому, что она модно оделась и сбросила кругленьких двадцать лет — все знали, что Болто оплатили ее омоложение. Эйприл, как видно, прошла еще курс бодискульптуры и стала просто красавицей! Смущенная, она улыбалась всем Кодьякам.
За ней шел мужчина выше ее ростом, в модельном темном скафе с голубыми и синими полосами. Он тоже смущенно улыбался, демонстрируя хорошие зубы.
Вот он какой, счастливчик. Кодьяки провожали его и Эйприл оценивающими взглядами. Вслед за ними вошел еще один человек, тоже в цветах Болто — низенький, неприглядный и без улыбки. Когда эти трое дошли до высокого стола, страшная правда о замужестве Эйприл и причина ее молчания стали ясны как день. Ее брак представляет собой не пару, а триаду. Теперь уж она точно уйдет от них к Болто.
— Ты не мог бы поставить еще прибор? — сказала Эйприл Луису, дежурному официанту. Тот закрыл рот и побежал выполнять поручение. Эйприл ждала, держа за руки обоих Болто. — Извините за опоздание. Хочу представить вам моих мальчиков. Это Брэд, это Том. Мы принесли чудный десерт, он сейчас в холодильнике.
Десерт, шоколадно-клубничный торт, был съеден в таком же угрюмом молчании, которое Эйприл безуспешно пыталась заполнить своим нервным весельем.
Богдан бросил на стол салфетку и встал. За эти три месяца он подрос сантиметров на десять, голос у него стал звучать ниже, над губой пробивались усики.
— Ты куда? — спросил Расти.
— Попробую отыскать Хьюберта.
Все уставились на него, а Расти снова задал вопрос:
— Как ты собираешься это сделать?
— Честно говоря, понятия не имею, но это все равно. Сдохну, а найду его. — Богдан обменялся прощальным рукопожатием с Брэдом и Томом. — Эйприл, поздравляю от всей души. Ты молодчина. Вы не волнуйтесь, — добавил он в адрес всего чартера, остановившись у двери. — Все у нас будет отлично.
Мэри Скарленд спустилась на лифте в бункер. Эллен как раз достали из бака, чтобы прогреть под лампами. Она лежала на мате лицом вниз: бедра младенческого тельца прикрыты полотенцем, гигантская голова повернута набок. Здесь же присутствовали доктор, медсестра-дженни и Синди. При виде сестры Синди возвела глаза к потолку, и Мэри прекрасно ее поняла. Этот несносный коротышка опять притащился говорить о делах.
— Старт придется отложить на одиннадцать месяцев, но что значит такая задержка для путешествия длиной в тысячу лет?
— Map Миви, — донесся из динамиков голос Эллен, — вы же знаете, я не могу повернуть голову. Стойте так, чтобы я вас видела.
— Да-да, извините. — Миви снова стал перед головастым младенцем. — Так вот, говорю я…
— Слышу я хорошо, только вижу вас не всегда. Но все равно слишком часто, по правде сказать. Я поставила вас руководить ПЗС, потому что не хочу сама заниматься проектом ежеминутно. Вот и руководите, договорились?
— Можете на меня рассчитывать, Эллен, — с поклоном ответил Миви. — Я только хочу, чтобы вы утвердили…
— Сколько раз я должна повторять: спрашивайте Кабинет, не меня!
Появилась директриса Кабинета, а следом Лира — ментар, недавно взятый Эллен на службу.
— В это время года боярышник просто увешан плодами! — суетливо воскликнул Миви.
— Окрестные птицы, должно быть, счастливы! — сердито откликнулась Эллен, младенец сжал кулачки и весь покрылся красными пятнами.
Доктор сделала знак дженни.
— Такой милый визит, епископ. Приходите еще, да?
Коротышка, ворча что-то, вышел, доктор и дженни поместили Эллен обратно в бак. Там ее громадная голова плавала, не испытывая никаких неудобств.
— Какой неприятный все-таки человек, — заметила Синди.
— Он хочет как лучше, но надоедает ужасно. Ну как, Лира, — обратилась Эллен к новому ментару, — покажем линам сюрприз, который мы им приготовили в студии?
Ментар в образе миниатюрной девушки хотел что-то ответить, но Синди опередила его.
— Погодите. Мэри сегодня не сможет прийти.
— Как же так, Мэри?
— Извините. У меня уже назначена одна встреча.
— Одна встреча, — фыркнула Синди. — Она к Фреду собирается. На свидание. Видите, как она вырядилась?
— О-ля-ля! — воскликнула доктор. Мэри зарделась.
— Я просто хотела попрощаться с вами до завтра.
— Значит, сюрприз подождет, — решила Эллен. — Передай Фреду наш нежнейший привет. Да, чуть не забыла! Делом Фреда, в помощь Маркусу, займется кабинетный юрист. Пусть Фред предупредит Маркуса о его скором звонке.
Это была по-настоящему хорошая новость.
Мэри прошла через скрупулезнейший сканер внукоровской тюрьмы в Прово, штат Юта. При каждом визите сюда дежурные рассы встречали ее по-разному. Иногда они воздавали должное подвигу, совершенному ею и другими евангелинами, иногда она лишь напоминала им о позоре, которым их покрыл ее муж.
Ее проводили в так называемую семейную веселушку. Фреда должны были привести через пять — десять минут. Мэри, пройдя по грязному ковру, села в замызганное кресло. Обстановка не лучше, чем в какой-нибудь общаге для бедных. На стенах, голых и серых, даже календаря нет. Либидо среди всего этого съеживается, как пищевая обертка. Это, в общем, и к лучшему — Фред еще при первом свидании поставил четкие границы всему, что будет происходить в этой комнате.