А еще Ерема переживал, что Ульяна увлеклась чернявым. Может, он сын богатых родителей и в микроавтобусе у него спальня с мини-баром, как в роскошных лимузинах. Выпивка, личный водитель, прочие понты. Ерема, конечно, набьет морду этому козлу, но сначала надо бы узнать, куда он везет Ульяну. Если к себе домой… Все равно надо набить морду!..
«Фольксваген» выехал на Бульварное, затем оказался на Садовом кольце. На Кутузовском проспекте разогнался, таксист еле поспевал за ним на своей дребезжащей «пятере».
— Меня сейчас за превышение остановят! — предостерег он.
— Сначала их!
— А потом нас! А у тебя ствол!.. Что это, «ТТ»?
— С войны еще!
— Афган, Чечня?
— Великая Отечественная… Не видишь, бессмертный я!
Ерема, конечно, шутил, но при этом не прочь был обрести такой статус. Чтобы никакая пуля не брала. И менты чтобы ничего не могли сделать… Подобное, конечно, невозможно, но стремиться к этому нужно. Или хотя бы настроиться на то, что ты бессмертен. Тогда можно будет смело идти и в огонь, и в воду. Пуля не отскочит от него, но пройдет мимо… Если, конечно, дойдет дело до стрельбы. Может, из всех опасностей Ульяне угрожает то, что Ерема уже сейчас хотел бы отстрелить чернявому.
Ехали долго, почти до Кольцевой, незадолго до выезда свернули, и очень скоро «Фольксваген» въехал на территорию продуктового рынка. Над воротами висел «кирпич», чуть в стороне маячили менты — в поисках «левых» бабок. «Фольксваген» они останавливать и не думали, а «пятерку» точно могли тормознуть. Водитель это понял, поэтому остановился и решительно мотнул головой:
— Дальше не поеду! Хоть убей!
— В следующий раз!
Ерема расплатился, вышел из машины и с невозмутимым видом слился с толпой. Он уже понял, что Ульяну везут к кавказцам, впереди серьезная драка, одно это уже напрягало. Ствол у него, а это тоже повод для беспокойства. Если менты остановят, обыщут, его жизнь круто изменится — не в лучшую, разумеется, сторону. А чтобы не остановили, нужно держать себя в руках, не выдавать своего волнения.
Ерема смог подавить мандраж в зародыше, мент с горбинкой на носу скользнул по нему равнодушным взглядом и вгрызся зубами в сочное яблоко.
Водитель микроавтобуса с толпой не церемонился, пер напролом, люди расступались, один мужик даже выругался, показав кулак. Ерема подумал о том, что неплохо было бы обогнать «Фольксваген», изобразить случайного прохожего, разыграть обиду и вышвырнуть водителя из машины. Но ситуация могла обостриться, а стрелять на виду у всех, когда менты на каждом шагу, глупо. Да и не мог он обогнать микроавтобус так, чтобы не переходить на бег. А любая суета могла привлечь к нему внимание.
Через толпу машина шла относительно медленно, на подъезде к ангару набрала скорость, но тут же остановилась — перед воротами во двор, сформированный ограждением рынка и стеной овощного павильона. Ворота открылись не сразу, Ерема успел подойти к машине. А пока она заезжала, с наглым видом прошел во двор. Пистолет под рукой, готов к бою, а раз так, то и бояться нечего. Во всяком случае, Ерема смог привести себя в боевой настрой.
«Фольксваген» вплотную подъехал к дверям, Ерема без суеты подошел к нему, встал рядом. С другой стороны машины открылась дверь, послышались голоса.
— Да не бойся ты, глупая, ничего не будет! — совершенно без акцента сказал голос.
— Я не глупая! — робко возмутилась Ульяна.
Ерема неторопливо достал из кармана пачку «Мальборо», вынул из нее сигарету. Он не боялся, что к нему подойдут, спросят. Сейчас должны бояться его, только так, а если иначе, то валить нужно прямо сейчас… Хотя уже поздно. Он уже перешел черту, стоит ему повернуть назад, и удача отвернется от него. Сейчас только вперед. Или сдаться на милость победителя.
— Ну, конечно!
Ерема сунул сигарету в рот, достал из-за пояса пистолет и застыл, с беспечным видом посматривая по сторонам.
Ульяну провели в подсобное помещение, последним заходил водитель, он и закрыл за собой дверь. Но запирать не стал, и Ерема легко открыл ее. По сумрачному коридору пошел за раздававшимися голосами и остановился у двери в гулкое помещение.
— Привел? — спросил знакомый голос.
Ерема мрачно усмехнулся. Ну, конечно же, Квач. Разобрались с бадаловской братвой, теперь можно и Ульяной заняться.
— Я же говорил, здесь твой Кирюха! — обращаясь к ней, сказал чернявый.
Ерема не знал, сколько в помещении людей, не решался заглянуть. Не вынимая сигарету изо рта, он держал ее возле пистолета, как будто это была зажигалка. Как будто он собирался прикуривать. Ствол смотрел прямо на дверь. Если вдруг что, рука не дрогнет.