И видишь, как черный «Хаммер» с вереницей охранных джипов сворачивает с шоссе на указатель «Совхоз "Заветы Ильича"» и подъезжает к византийской башне, возведенной на месте силосной. Не буду город Ширвиндт перестраивать, буду из последних сил воссоздавать архитектонику своей жизни.
Добрые слова надо писать ранним утром — к вечеру начинаешь сомневаться в их искренности. Много мистического придумывала моя страна в процессе своего конвульсивного развития. Например, вневедомственная охрана. Что-то охраняли в пространстве вне ведомств. Я тоже хочу охранять все самое заветное, что существовало и существует во мне вне забот, беготни, бессмысленных телодвижений.
В нашей молодости было много опять же ведомственных здравниц. Союзу архитекторов, например, принадлежал знаменитый дом отдыха «Суханово». Мы поехали туда на Новый год и получили путевки. В них было написано: «Белоусова Наталия Николаевна, член Союза архитекторов, и Ширвиндт Александр Анатольевич, муж члена».
В процессе взросления и старения отдыхательные позывы становятся антитусовочными. Тянет под куст с минимальным окружением. Много мы пошастали уютной компанией по так называемым «лагерям Дома ученых». Ученым в отличие от артистов необязательно отдыхать на глазах восторженной публики. Они придумали свои «лагеря» на все вкусы: Черное море — Крайний Север — крутые горы — тихие озера и быстрые реки... Природа — разная, быт — одинаково суровый: палатки, столовка на самообслуживании, нужда под деревом...
Гердты, Никитины, Окуджавы и мы были допущены в эти лагеря для «прослойки» и из любви.
Обычно наша компания пробивалась на турбазы не скопом, а индивидуально. Чтобы не потеряться, перебрасывались почтовыми посланиями.
Например, поселок Встренча, турбаза. Мы с моей женой Татой незамысловато сообщаем, что «место Встренчи изменить нельзя». И получаем от Оли и Булата намного изысканнее:
Радость Встренчи, боль утраты
Все прошло с открыткой Таты.
На открытку я гляжу
И в палатку захожу.
С ней под толстым одеялом
Вместо грелки я лежу.
Если Окуджавы и Зяма с Таней Гердты приезжали раньше, то тут же телеграфировали:
Мы такие с Таней дуры —
Не взирая на Булата,
Вместо чтобы шуры-муры,
Все мечтаем Шуры-Таты.
Чтобы не сбиться с маршрута, телеграфировали друг другу прямо с трассы.
Окуджава — нам:
Прекратите этих штук —
Мы почти Великих Лук.
Приезжая стольный град,
Будем видеть очень рад.
Я — им:
И от нас большой привет.
Все разъехались по свет.
Миша — Ялта, Таты — нет.
Шура пишет вам ответ,
Завернувшись Зямы в плед.
На подробность денег нет.
На турбазах были строжайшие каноны пребывания. Собак и детей — ни-ни. Наша чистейшая полукровка Антон и изящнейшая окуджавская пуделиха Тяпа жили полнейшими нелегалами и вынуждены были дружить и переписываться, в смысле сочинять послания.
Украинское село Ахтырка — Антону Ширвиндту:
По дороге на Хухры,
Там где ямы и бугры,
Наши рожи от разлуки
И печальны и мокры.
Ваша Тяпа.
При этом хозяева все время мечтали о мясе. Шашлык был по ведомству единственного лица кавказской национальности в нашей лагерности — Булата. В процессе подготовки — священнодействия — к нему лучше было не подходить и не раздражать его местечковыми советами. Он сам ехал к аборигенам, сам выбирал барана — уже не помню, но очень важно, чтобы баран был то ли недавно зачем-то кастрированный, то ли вообще скопец от рождения.
Наконец, Булат говорил, что баран отобран, зовут (вернее, звали) его Эдик и вечером тело Эдика привезут. Разделывать будем сами, под его руководством.
Аборигены привезли Эдика и подозрительно быстро слиняли. Полночи «разделывали» Эдика — он «разделываться» не желал: кости и кожа составляли всю съедобную массу старого кастрата. И Булат сказал, что мы ни черта не умеем и наша участь — сушить с бабами грибы.
Постоянно придумывали что-то — не как всегда и везде. Вдруг узнаю: юбилей Булата празднуется в Суздале, а у меня — спектакль. Пользуясь привычной формой общения, посылаю телеграмму:
Стрелой, копьем, булатом ржавым
Отмстим судьбы помехам рьяным,
Не давшим нам в порыве пьяном
Обнять родного Окуджаву.
А когда я в очередной раз спрятался от своей круглой даты на берегу Валдая, то получил весточку от Булата: