О’Брайен хочет поспешить к ней, но его останавливает один из полицейских, без труда сковывая руки, которые заводит за спину, рывком вынудив парня встать на колени. И наносит удар рукояткой оружия по спине. Дилан падает на паркет, ударяется лбом, но лишь морщится, всё равно поворачивает голову, уставившись на Райли, которую так же перехватывает мужчина в форме, без особых усилий заставив девушку упасть на пол и заламывает её руки. Глаза Финчер обильно слезятся. Боль не утихает, а дышать всё тяжелее. Она еле заставляет себя взглянуть на Дилана, который понимает, что произойдет дальше, поэтому желает как можно дольше бороться с газом, дольше смотреть на неё. Голоса не затихают. Движение продолжается. Гостиная всё больше заполняется людьми, а они смотрят. И только О’Брайен знает, что их ждет в дальнейшем, поэтому сжимает губы, глотнув сухость во рту, а его эмоции скрыты за эффектом газа, что влияет на слизистую оболочку глаз, вызывая слезы.
Янг больше не способна смотреть. Её состояние требуется немедленного падения в темноту, что и происходит. Девушка медленно моргает, медленно уплывает, а парень отрицательно дергает головой, не пытаясь вырвать руки.
Нет, ещё немного. Продолжай смотреть. Совсем чуть-чуть…
Её окутывает неприятный мрак, а его тело отдается бессилию.
========== Глава 62 ==========
Теперь звёзды будет считать не только она, но и он
В этих серых рыхлых стенах приходится провести больше десяти часов, сидя на стуле за столом в холодном помещении без окон. Внутрь по очереди заходят только два человека — детектив, а после психолог из команды специалистов, который работает с ним даже дольше, чем представитель полиции, берущий показания. Дилан не сопротивляется. Выкладывает всё, что знает, понимая, что тем самым гарантирует положительное отношение к себе и некоторые привилегии в дальнейшем. Голод не влияет на него, как и отсутствие нормального сна. Только раз ему требуется медицинская помощь, которую оказывают незамедлительно.
Неизвестно, сколько времени О’Брайен сидит в одиночестве, зная только то, что за дверью находятся двое охранников. Его запястья сцеплены наручниками. Изначально они обжигали своим холодом, но теперь он принял их, как часть себя. Такие же ледяные, как и его собственные ладони. Сжимает их в кулаки, смотрит на потемневшие синяки. Наручники слишком сдавливают кожу, но… Важен ли этот дискомфорт сейчас?
Запрокидывает голову, опираясь на спинку железного стула. Смотрит в потолок. Гадает, оказали ли помощь Янг, но даже думать о ней не может. Любая мысль встречается сильным ноющим дискомфортом внутри. Поэтому он не дает себе лишний раз размышлять о девушке. Не стоит, если он хочет протянуть чуть дольше в здравом уме.
Ведь, черт, он понимает одну простую истину. И его ужасает то, что Райли о ней даже не подозревает. Всё, перестань, не думай о ней. С пустотой во взгляде смотрит вверх, без желания обращая внимание на дверной скрип.
— Хорошо, что ты дал показания, — голос детектива, который предстоит перед ним в той же серой рубашке и брюках. — Но ты, должно быть, понимаешь, как обстоят дела, верно? — мужчина подходит к столу, бросив на него стопку документов. Дилан лениво возвращает голову в нормальное положение, окинув незаинтересованным взглядом бумаги в папках. Мужчина отодвигает стул, садясь напротив, и вынимает из кармана рубашки две отложенные сигареты. Одну протягивает Дилану, но тот отказывается, качнув головой. Тогда детектив закуривает в одиночестве, начав пускать никотин через рот в потолок, пока перебирает документы, хмуро изучая написанное:
— На тебя так же дали показания. Роберт и несколько других людей из его группировки, — оповещает. — Ты, вместе со всеми соучастниками, будешь направлен в штаты, где будешь осужден по статье за соучастие в распространение наркотических средств и сокрытие информации и людей, которые занимаются продажей органов, — будто устало вздыхает, не получив ничего в ответ на свои слова. О’Брайен продолжает молча принимать информацию. Всё, что ему сообщают — он был готов. Он знал, что этим всё закончится, поэтому его лицо эмоционально неизменно.
— Ты пойдешь, как соучастник, понимаешь? — мужчина совершает достаточно глубокие затяжки, изучая бесчувственное выражение лица парня напротив, который продолжает смотреть сквозь поверхность стола. — Может, тебя ждет не такой серьезный срок, но тебе придется расплатиться за совершенное. Не обещаю, что во время заседания суда тебе не присудят больше нарушений закона, — бросает ближе к нему один из документов. — Ты — сын Роберта. Твоя мать так же участвовала в его преступлениях. Откуда нам знать, что ты настолько чист? — укладывает ладони на стол, сощурено и без доверия сверля взглядом лицо Дилана. — Может, ты сам отлавливал жертв и помогал их потрошить?
— У вас есть доказательства? — он спрашивает без эмоций, ровным тоном. Детектив садится ровно, втянув никотин:
— Нет. Поэтому на данный момент тебе грозит не такое суровое наказание, как остальным. За дачу показаний тебе положены привилегии, а за хорошее поведение на зоне тебе вообще могут срок скосить. Ты вроде парень умный, сам решай, как тебе выйти из ситуации, — это не успокаивает, но… О’Брайену уже всё равно. Его не интересует ничего, что происходит в данный момент. Для сохранения психики, ему нужно отключить свою эмоциональную часть. И не думать. Ни о чем.
— Участников «упырей» тоже отлавливаете? — вдруг пропускает одну мысль. О безопасности Нейтана.
— Нет, ими занимается ваше правительство. Нашей задачей было поймать «виновника торжества», что мы и сделали, так что сейчас тебя направят в отдел, где ты сдашь одежду и сменишь её на форму, после чего… — мужчина поднимается, а Дилан хмурит брови, резко проявив эмоцию напряжения в голосе:
— Я могу переговорить с…
— С кем? — детектив держит сигарету у рта, постучав указательным пальцем по документу свидетельства о рождении. — Твоя мать мертва, а отец отправится с тобой одним рейсом. Тебе не с кем переговаривать, — не разбирается в том, о чем хочет попросить парень. Покидает помещение, после чего внутрь входят двое охранников, которые должны сопроводить Дилана в другой отдел. Парень опускает взгляд на разбросанные листы. Смотрит на свидетельство. И сжимает губы, отдернув себя.
Ты со всем справишься. Главное, не позволяй себе думать.
Missio – Can I Exist
Может, им двигает безысходность?
Дилан снимает футболку, находясь в комнате с одним из охранников, который направляет на него оружие, пока парень переодевается, а женщина собирает его старую одежду в коробку, обозначенную каким-то номером.
Может, он принимает свою участь?
Натягивает темно-синюю футболку с номером. Поворачивается к охраннику, сцепив ладони за головой. Мужчина подходит к нему, протянув наручники женщине, и парню разрешают опустить ладони, чтобы запястья вновь были связаны между собой, но в этот раз боль от наручников несильная. О’Брайен уже привык к ним.
А что он может? Пойти против закона и подставить всех тех, с кем был связан? Подставить Райли, Нейтана, Агнесс? Нет, не позволяй себе думать о них.
Его выводят в узкий коридор, где у стены стоят люди. Некоторые лица ему знакомы. Один из них — Роберт. Мужчину держат под руки двое полицейских. Остальные семь направляют на задержанных оружие. Дилан встает в конец очереди, после чего по команде они начинают идти вдоль стены к выходу. Их сопровождают, следят, оружия не опускают.
Странное чувство охватывает Дилана. Ему… Необычно находиться здесь, необычно стоять в одном ряду с этими людьми. Мимо проходящие люди в форме бросают косые взгляды, и О’Брайен наконец понимает, что именно так сильно задевает его.
Парня ровняют с ними. Со всеми соучастниками.
Но что он может? Ничего. Молча следует за всеми к выходу, оказываясь на небольшой бетонной площадке. Бледное небо. Неприятный свет приносит глазам боль. Дилан щурится, но старается не отставать, иначе получит пинка. Впереди несколько небольших автомобилей с кузовами, в которых обычно перевозят заключенных. Осознание… Дилан осознает и не может остановить этот процесс. Его пальцы дрожат, поэтому он сжимает ладони. Сейчас он сядет внутрь и… И всё. Будто какая-то часть его жизни заканчивается. И начинается новая. Не самая приятная. Словно…