— У вас есть лишь голый отчет из полицейских источников, — сказал Харпер. — Этого мало. Я бы хотел рассказать обо всем, что сам видел.
— Выкладывайте, — кивнул Джеймсон, радуясь возможности сосредоточиться на том, что могло пролить свет на ситуацию.
Харпер начал рассказ с того, как уловил мысли умирающего Элдерсона, и поведал все до конца.
— Ни один обычный человек не в состоянии почувствовать, что его мысли кто-то читает, — сказал он. — Не появляется ощущения физического контакта, которое могло бы об этом предупредить. Человек остается в полном неведении о том, что забрались в его черепушку. Я все время читал ваши мысли, но вы ведь этого не ощутили, верно?
— Верно, — признался Джеймсон.
— И если бы я не признался, что я — телепат, если бы потом не доказал правдивость своих слов, у вас не было бы причин подозревать, что ваш разум распахнут передо мной?
— Не было бы.
— Так вот, — словно вспоминая, продолжал Харпер, — едва я коснулся разума существа, находившегося внутри Джоселин Уитгингэм, оно тут же почувствовало контакт, поняло, где находится источник контакта, пришло в дикую ярость и возненавидело меня на чем свет стоит. Как только я ощутил эту реакцию, мне стало ясно: разум — нечеловеческий. Контакт длился лишь долю секунды, но этого оказалось достаточно. Я понял, что существо не имеет никакого отношения к людям. Я никогда не спутал бы его с человеком, как вы бы никогда не спутали гремучую змею с младенцем.
— Если то был не человек, — скептически спросил Джеймсон, — тогда что же это было?
— Не знаю.
— Как оно выглядело?
— Также, как та девушка, Уиттингэм. Иначе и быть не могло. Оно использовало ее тело.
Внезапно Джеймсона захлестнула волна недоверия.
— Я могу сделать вывод, что вы либо настоящий телепат, либо исполнитель нового выдающегося трюка, благодаря которому вас не отличишь от телепата. Но это не значит, что я приму на веру ваш рассказ об убийстве. Ваша защита сводится к тому, что вы стреляли в труп, оживленный бог знает кем. Ни один суд в мире не примет во внимание столь невероятное заявление.
— Я никогда не предстану перед судом, — сказал Харпер.
— Думаю, предстанете — если только прежде не умрете. Закон есть закон.
— Впервые за свою никчемную жизнь я оказался выше закона, — уверенно заявил Харпер. — Более того, сам закон с этим согласится.
— Как вы пришли к столь поразительному заключению?
— Закон интересует не столько смерть Джоселин Уиттингэм. Его куда больше интересует убийство Элдерсона, офицера полиции. И вы не сможете приписать его мне, как бы ни старались, — потому что я этого не делал.
— Тогда кто? — вызывающе спросил Джеймсон.
— Ага! — Харпер многозначительно посмотрел на него. — Похоже, вы начинаете добираться до сути. Кто убил Элдерсона и зачем?
— И?..
— Трое на «тандербаге». Трое, которым, вероятнее всего, крайне не понравилось, что Элдерсон вмешался в критический момент, когда они овладевали Уиттингэм.
— «Овладевали»?
— Не смотрите на меня так. Откуда мне знать, как в точности все произошло? Мне известно только, что случившееся привело к тому результату, который я обнаружил.
Джеймсон был явно сбит с толку.
— Трое, — с напором продолжал Харпер. — В зеленых костюмах, зеленых галстуках, серых рубашках с воротниками. Трое в форме, которая никому не знакома. Почему эту форму никто не опознал?
— Потому что то была вовсе не форма, — рискнул предположить Джеймсон. — Просто покрой их одежды, скажем так, смахивал на официальный.
— Или потому, что эту форму никто не знает, — предположил Харпер. — Потому что правительство никому ничего не говорит, ни единого слова. Разве налогоплательщикам всегда рассказывают, куда идут их деньги?
— К чему, черт побери, вы клоните?
— Мы раздираем Луну на куски, и никто не обращает на это внимания. Это продолжается слишком долго, поэтому давно стало привычным делом. Лунный корабль сейчас столь же примечателен, как некогда пароход судоходной компании Кьюнарда. Мы настолько искушены в подобных вещах, что утратили способность удивляться.
— Мне все это известно не хуже вас — я тоже как-никак живу в нынешнем веке, — слегка раздраженно ответил Джеймсон. — Что с того?
— У кого возникла идея об исследовании Венеры и Марса? Вы посылали туда кого-нибудь, и если да, то когда? Вернулись ли посланные назад? Не были ли они тремя парнями в зеленой форме с серыми рубашками?